Своя Беда не тянет - стр. 19
– Да нет особо никаких подозрений, – вздохнула Ритка. – Никто из избитых не может описать нападавших подростков. Люди-то, как правило, пожилые, больные, иногда подвыпившие. Твердят только: белые повязки с черными крестами.
– Я понаблюдаю за новенькими, – пообещал я, чтобы успокоить Ритку.
– Понаблюдай, Дроздов!
– Сазонов.
– Тьфу, да какая разница! Тебе легче на Дроздова откликаться, чем всех переучить!
– Мне, Ритка, легче переучить, чем откликаться.
– Ну, ладно, – Ритка затушила сигарету и встала. У нее был такой несчастный вид, что я не удержался и спросил:
– Что, сильно от начальства влетит, если с группировкой не разобраться?
– Не то слово, – Ритка снова села и вытянула из пачки еще одну сигарету. – Не то слово, Дроздов, тьфу, Сазонов! Галочка галочкой, а группировку мы должны обезвредить. Дается установка на дискредитацию лидера.
– Это как?
– Чтобы разбить группировку, нужно выявить лидера и дискредитировать его в глазах членов группы.
– Это как?
– Обычно, это наговор на лидера. Работаем с операми из уголовки. Они вызывают пацанов к себе и говорят, что их любимый Вася Пупкин дал показания, всех сдал, и машут перед носом мифическим протоколом допроса. Иногда получается – пацаны ломаются и начинают колоться. Иногда начинаем работу с родителями. Узнаем, есть ли бабушки-дедушки где-нибудь в деревне и просим на время отправить чадо к ним в гости. Иногда тоже получается. Все в гостях – и нет группировки.
– Ясно. А за галочку премия? – усмехнулся я.
– Какая к черту премия. Если ты группировку разбил, тебя, по крайней мере, не ...
Ритка не успела закончить глагол, который не имел права звучать в стенах школы, но очень точно отражал сущность работы инспектора по делам несовершеннолетних и его отношения с начальством.
Фрамуга задребезжала шатким стеклом, на столе забряцали карандаши в стакане. Ритка вскочила, и, не затушив сигарету, бросилась к двери.
– Опять трясет! Давай быстрей эвакуироваться, Дроздов!
– Сазонов, – поправил я и пошел за ней.
– Один хрен, эвакуация, – пробормотала Ритка. Стремительно добежав до гардероба, она схватила свою шубу и, поднабрав еще скорости, первой выскочила из школы. Я видел, как она понеслась к своей крошечной «Оке», припаркованной у школы.
Выслушав рассказ Возлюбленного, я понял две вещи: по крайней мере, один из нападавших был из моей школы, по меньшей мере, имя одного из группы мне известно – Игорь. «Игореха, стреляй!»
Женька встал из-за стола, достал из-под лежака какое-то свое тряпье и, обмотав им ноги как портянками, напялил кирзовые сапоги.