Свет невозможных звезд - стр. 20
– Я не могу улететь.
Сердце у меня вдруг застучало молотом. В груди трепыхались бабочки.
– Выбора нет ни у тебя, ни у меня, – констатировала Ломакс.
В салоне пахло дешевым пластиком обивки. За подголовником переднего кресла засветился экран, показал вид на взлетное поле. Залязгали, отцепляясь, топливопроводы и шланги подачи воздуха и медленно втянулись в гнезда на бетоне площадки. В луче света вспыхнул гидразиновый пар, хлынувший из маневровых двигателей на корабельном брюхе.
– Десять до старта, – прокаркал чей-то голос.
Я тщетно искала глазами Мишеля – и он, и его фургон давно исчезли.
– Пожалуйста…
– Уже поздно, – покачала головой пожилая женщина.
Палуба снова задрожала, стены застонали. Изображение на экранчике дернулось. Шум двигателей усилился до рева, от которого у меня все затряслось внутри, и старый корабль заковылял в небо.
«Тетя Жиголо» поднималась, как кабина лифта. В сотне метров над космопортом она зависла. Я увидела древние нечеловеческие здания города, выстроенные кругами от площадей, и за ними, там, где обрывались улицы, кромку самой тарелки; грань моего мира, с которой ничего не стоило буквально свалиться в звездную пустоту по периметру и внизу. От этого вида у меня засосало в животе. Я всю жизнь прожила потерянной: бедной сиротой, которую другие дети не принимали в игры из-за странного вида. Мне приходилось наскребать себе крохи по городским окраинам. А теперь и этого лишили.
Сидевшая рядом Ломакс произнесла:
– Это все к лучшему.
– Откуда вы знаете?
– Ты мне просто поверь.
– А вы сказали, мой отец…
– Это его корабль.
«Тетя Жиголо», опустив корму, задрала нос к звездам, а я нахмурилась:
– Но у меня нет отца.
2
Корделия Па
Уходя от Второй городской тарелки, «Тетя Жиголо» выхлопом двойного термоядерного двигателя осветила запущенные улицы и норы. Крепкая старушка двадцать минут вгрызалась в небесную темноту. Тряслись стены и палуба. На двадцать первой минуте она миновала невидимый энергетический занавес, скреплявший тарелку и не дававший ее воздуху рассеяться в пространстве, и тогда главный двигатель отключился. По всей длине корпуса заработали маневровые сопла, разворачивая корабль к неизвестной мне цели. «Тетя» начала ускорение. Когда она набрала необходимую для прыжка в высшие измерения скорость, вступили в действие могучие силы, скопившиеся во фрактальных витках внутри ее лязгающего металлического сердца. Эти потоки энергии, направленные вдоль торчащих из ее носа лопастей, прорвали в ткани вселенной круглую дыру. Звездный свет по ее краям разбивался на радужное гало. Посреди открылась туманная, продутая ветрами пустота.