Строптивая для мажора - стр. 4

Слухи о Вильцеве не самые радужные.

Сжимаю в кармане подохший без заряда телефон.

Я очень надеюсь, что моя мама… Что ей не пришлось делать чего-то из ряда вон выходящего. И не придется.

- Аня! – вздрагиваю от ее окрика. – Ань, помоги мне!

Я оборачиваюсь.

Мама пытается тащить два наших чемодана одна.

Водитель уже сел в машину и отгоняет ее к гаражу. Вот и кончилась его услужливость, этикет и прочее.

Хм, а может он по дороге опознал в нас вовсе не именитых гостей хозяина, а таких же как и он простых людей.

Бросаюсь на выручку маме и хватаю собственный чемодан.

С каждым шагом, который мы делаем в сторону дверей, с каждой проведенной в этом доме минутой, мне все больше и больше становится не по себе. Мне так не хочется перед кем-то выслуживаться, но из вариантов у меня только это и возможность оказаться бездомной.

Я глубоко вдыхаю и смотрю в спину маме, переносящей в это время через порог наши тяжелые вещи.

Будь у меня выбор, я бы конечно поступила иначе. Но мама сказала, что заботится обо мне. Ей сейчас нелегко и мое дело принимать эту заботу.

Бах!

Мой чертов чемодан застревает в дверях, и я безуспешно тяну на себя ручку пока не понимаю, что отлетело колесико.

Вот же, а!

Он ужасно тяжелый и я не дотащу его туда…

Мне кажется, я так и застываю с открытым ртом, когда тяжесть в руках неожиданно исчезает. Чемодан подхватывает тот самый парень с фонтана.

Теперь он уже без мяча. На шее белоснежное полотенце. Я только в фильмах видела, что кто-то, позанимавшись спортом делает вот так. У нас в школьной раздевалке…

Да неважно!

В этом огромном доме наверняка найдется целая прачечная.

Думая об этом, я застываю.

Вблизи парень выглядит еще лучше, чем сквозь тонированные стекла автомобиля. Черная мокрая челка прилипла ко лбу, глаза глубокие карие.

- Ну, чего встала? – его голос звучит отрезвляюще. – Мешаешь пройти.

Я тут же делаю несколько шагов назад. Спиной. Освобождая ему дорогу. Во мне говорит нечто похожее на животный страх и отдаленно попахивающее уважением. В конце концов, я забралась на чужую территорию. У этого парня есть право диктовать свои правила.

Он легко отрывает мой чемодан от пола и нет, не ставит его обратно, а продолжает идти.

Впереди я различаю спину моей матери и понимаю, что, судя по всему, мои вещи несут не на свалку, а туда, куда надо. Хотя вид у этого парня был такой будто я букашка, которую он готов был раздавить.

Мы останавливаемся в тускло освещенном коридоре. Он ставит мой чемодан на пол и я тоже замираю. В этом нелепом багаже сейчас сосредоточена вся моя жизнь. Лягу костьми, но только с ним уйду.