Страсть и судьба - стр. 26
– Что с вами, лорд Белкот? – озабоченно спросила она, снимая с себя накидку и разрывая ветхую материю по шву на спине.
Он поднял голову и буквально ошеломил Сесили неприкрытой яростью, светившейся в его глазах.
– Мой брат, Огаст… он тоже погиб, упав с лошади. Только тогда рядом не нашлось никого, кто позаботился бы о нем, – с трудом проговорил он и отвернулся.
Оторвав от накидки большой кусок ткани, Сесили снова опустилась рядом с ним на колени.
– Послушайте, лорд Белкот, ваш брат сломал себе шею во время падения. Ему уже не нужна была помощь.
– Он умер не сразу, – покачал головой Оливер. – Разве Сибилла ничего не говорила вам об этом?
Он поднял на нее глаза, полные боли и скорби.
Сесили отрицательно покачала головой, складывая ткань треугольником и завязывая вместе длинные концы. Потом она знаком велела Оливеру наклониться вперед, надела ему на шею импровизированную перевязь и помогла продеть в нее сломанную руку.
– Спасибо, – выдохнул он и снова прислонился к стене, прикрыв глаза. – Это очень страшно. Вам и без того пришлось много пережить.
– Расскажите об этом, лорд Белкот, – попросила Сесили. – Я не сахарная, не растаю.
Некоторое время Оливер молчал. Потом с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и, не открывая глаз, заговорил:
– Он упал лицом в широкую канаву. Нет никаких сомнений в том, что его тут же парализовало, потому что ноги и руки так и остались в том положении, в котором оказались после падения. Но его лицо… – у него внезапно пресекся голос, – его лицо было повернуто к небу. Очевидно, это стоило ему невероятных усилий. Никто, кроме меня и матери, не знает, что Огаст боялся темноты… Он лежал там в полном одиночестве, совершенно беспомощный, жадно глядя в небо… потом умер.
У Сесили сдавило горло, на глаза навернулись слезы. Она даже не догадывалась, что Оливеру свойственны подобные переживания. Эта сторона его натуры открылась для нее впервые.
Она тут же вспомнила все плохое, что говорила и думала о нем накануне во время праздничного застолья. Вспомнила слова, сказанные ею Сибилле, которую любил Огаст и которая знала все подробности его страшной смерти. Потом в памяти всплыли картины страстной любви, подаренной ей Оливером ночью… Она почувствовала в своем сердце глубокую досаду.
– Мы должны были встретиться в тот день, – продолжал Оливер. – Я тогда только что вернулся из Франции, и Огаст хотел поговорить со мной о делах семьи. Но я опоздал… Когда я приехал, Огаста уже не было дома. Мне не терпелось встретиться с друзьями, поэтому я даже не стал спрашивать, куда уехал брат и что происходило в поместье во время моего отсутствия. Для меня это не имело никакого значения. Когда все это случилось… его камердинер, Арго, вытащил меня из постели еще не совсем протрезвевшего…