Страшные сказки - стр. 15
Конечно, не все односельчане бабе верили, кто-то и пальчиком у виска покручивал с тяжёлой думой на уме да с кручиной на сердце, но, однако, решительных действий супротив бабьего вольнодумства никто не предпринимал. Такая уж внутренняя несообразность присуща нашему человеку, которая пристроилась в аккурат между чувством долга и нравственной стыдливостью.
Вот как-то раз, глубоко в полночь, сидела эта баба в собственной избе одна-одинёшенька, пряла что-то на прялочке и сетовала на жизнь. «Поскольку, – думает. – вот в Америке женщины на прялках не прядут, а общественным делом занимаются, отсюда и вытекает понимание того, чьё общество подвержено эрозии, а чьё ни в коей мере.» Вот сидит, значит, эрозию шлифует, да только вдруг слышит, что по сеням кто-то ходит. При том, что знала наверняка, что двери с улицы в сени были крепко заперты.
– Это, – спрашивает. – кого там чёрт принёс?
Про чёрта просто так спросила, не подумавши; так завсегда у нас спрашивают. Когда настроения нет или когда кто-то в дом без спросу лезет: кого, спрашивают, там чёрт принёс?.. Хотя догадываются, что никаких чертей на свете не бывает. А тут баба спросила, а в ответ из сеней кто-то хрустнул косточками и захихикал. Причём, хихикнул очень даже скрипучим звуком, не предвещающим ничего хорошего.
– Да кто там, в самом-то деле? Отзовись!
Но в сенях только половицы тихонечко потрещали, да ведёрко, которое баба давеча для своих нужд приготовила, вроде звякнуло гулко и куда-то покатилось.
– А если это кошка шалит, – баба говорит. – то я ей вскорости ухи поотрываю.
– Нет-нет, это не кошка, кошка здесь вовсе не при чём. —хихикает кто-то из сеней.
Тут спужалась наша баба не на шутку – сидит ни жива ни мертва. А вдруг дверь из сеней в избу отворилась и вошла женщина, и чересчур была эта женщина страшной и безобразной. Одета была в какие-то лохмотья и тряпки дырявые, голова вся платками замусоленными укутана, а из-под платков клочья волосяные повылезали растрёпками, а из носа то ли сопля торчит, то ли насекомое какое – не разберёшь. А уж ноги все были в грязи, словно в самой распаскудной канаве им довелось побывать, и руки тоже в грязи, и сама она с ног до головы была осыпана всяческой нечистью и мусором. И с таким вот хихикающим видом подошла она к хозяйке и говорит:
– Вот ты, женщина негодная, как меня осрамила перед людьми и в какие неподобающие одежды обрядила. Прежде я в светлых ризах ходила, в цветах да в золотом одеянии, а твои лживые уста меня до этакого срама довели. Разве ты не знаешь, что непочтение на словах имеет существенную силу и сказывается затем на сущую видимость?