Страшная сказка - стр. 6
Девочка слушала меня с приоткрытым ртом, не мигая, ловя каждое мое слово.
– И это не навсегда? Это точно пройдет?
Я не сдержала улыбки и кивнула.
– Так ты говоришь, что чай из мяты сможет мне помочь? – спросила сестра, приподнимаясь на локтях и все еще не веря в такое счастье. – Мятный чай… Неужели всё так просто?
– Да, милая. Ты постарайся меньше об этом думать, и все у тебя будет хорошо.
В следующую секунду я, вскрикнув, повалилась на кровать – сестра сплющила меня в своих объятиях.
– Спасибо, – прошептала она мне на ухо, зажимая еще сильнее в своих не по-детски крепких руках.
Обнимая ее в ответ, я грустно улыбалась. Мне в свое время никто таких советов не давал.
На следующий день после нашего с сестрой разговора я пришла домой со школы, бросила в прихожей рюкзак, подошла к холодильнику за пачкой молока и только потом заметила, что на кухне за столом собралась вся наша семья: отец, мать и Миа.
– Всем привет! – сказала я, пританцовывая на месте в такт звучавшей у меня в голове мелодии. У меня было прекрасное настроение: у старенькой Антонины, учительницы биологии, разболелась голова («словно кто-то с силой грохочет по тебе кувалдой») и нас отпустили с двух последних уроков.
В ответ на свои слова я услышала лишь размеренное тиканье часов и доносившееся с улицы пение птиц.
– Что-то случилось? – спросила я, посматривая на сестру.
Сейчас, оглядываясь назад, я думаю о том, что лучше бы я не задавала этого вопроса. Лучше бы я ничего не спрашивала, молча ушла бы в свою комнату и провела бы в ней ближайшие пару-тройку лет.
Миа тогда как-то задергалась, заалела. И она не смотрела в мою сторону – сидела на табурете, постукивала ногой по полу и в упор рассматривала свои скрещенные руки. Это-то меня и насторожило. Первый сигнал бедствия, ошибочно воспринятый мною как следствие воспитательной беседы или прочей чепухи, от которой девятилетние девочки смущенно опускают глаза и чувствуют себя не в своей тарелке.
– Сядь, дочка, – сказал мне отец, у которого одного среди них троих глаза не горели фанатичным блеском.
Я присела на свободный стул, беззаботно посасывая ложечку с мёдом и гадая, из-за чего же на этот раз весь сыр-бор. В прошлый раз мать собрала нас всей семьей за столом, чтобы сообщить, что старая Долли, свинка нашего соседа Питера, принесла приплод в пятнадцать поросят.
Воистину, блин, великое событие.
Все по-прежнему молчали. Закатив глаза и проглотив раздражение, уже начавшее царапать горло, точно утренняя мокрота, я спросила:
– Мы так и дальше будем точить лясы или вы, черт побери, начнете уже говорить?