Страшная сказка - стр. 16
– Твою мать, – выругнувшись, я с тихим раздражением подумала, что в последний раз отец, наверное, менял эти батарейки тысячу лет назад.
Одно радует – я все же успела увидеть, что ряды кустарников наконец закончились. Лес удивительно скоро поредел, образуя то тут, то там рваные прогалины.
Сделав один только осторожный шаг вперед, я тут же налетела на что-то острое, в темноте было не разглядеть на что. Послышался легкий хруст, в ноге резко стрельнуло, и от неожиданности я повалилась на сырую землю. Застонав, я уткнулась лицом в сырую землю, вдыхая густой запах сгнившей листвы и чувствуя, как левая нога наливается жаром.
Очень осторожно, едва дыша, я приподняла таз и, упершись локтями во что-то холодное и мягкое, потянулась к лодыжке. Дрожащими руками я ощупала ногу, проводя рукой по разорванной ткани джинсов и чувствуя холодный металл той штуки, что намертво прижимала меня к скользкой листве. Сердце словно окатили кипятком.
«Лисий капкан», – мелькнуло у меня в голове. Аккуратно зажав ногу в заледеневших пальцах, я потянула ее на себя – бесполезно. Тогда я обхватила стальные дуги двумя руками и со всей возможной силой попыталась их разжать. Результатом стали сбивчивое дыхание и разодранная у основания щиколотки джинсовая ткань.
– Ну же, давай… – в сердцах закричала я, с остервенением стискивая ледяные петли. – Черт… вот же черт!
Я закусила губу и сделала еще одну попытку вырваться.
Все равно что биться о глухую стену, подумала я спустя час. У меня ничего не вышло – только сел голос и я ужасно продрогла. Холод пробирал до костей, минуя свитер и утепленную куртку и добираясь до сердца ледяным студнем. Даже ярость, все еще тлеющая в моей груди, была бессильна против лютых заморозков майской ночи. Слабовыраженная боль в лодыжке – запоздалая, отрезвляющая – сменилась ноющим покалыванием. Выбившись из сил, я тяжело вздохнула и легла на землю. Прислушалась. В этой части леса ночная жизнь кипела разношерстными криками, шорохами, хрустами. Мне даже на одну сумасшедшую секунду послышалось, что меня кто-то звал.
На грани между сном и реальностью я вспомнила, что практически ничего не ела сегодня. Из живота раздавались какие-то поистине ужасные звуки, веки становились всё тяжелее, и я с готовностью погрузилась в беспокойную, наполненную лесными шебуршаниями дрему.
Меня разбудил приснившийся кошмар: огромный ротвейлер нёсся на меня со всей своей собачьей скоростью. Проснулась я сонная, и какое-то время у меня дергались ноги – наверное, я все еще пыталась убежать от взбесившейся псины.