Страшная сказка - стр. 15
Глава 3
Природа, эта скользкая изворотливая баба, точно насмехаясь, брала меня на спор: в лесу было сыро, зябко и в крайней степени неприветливо. Мелкие капли дождя, осыпаясь с пологих листьев, капали мне на макушку, стекая под воротник куртки и ища там теплые укромные местечки. Я шла добрых восемь миль: иногда гуськом, иногда переходила на бег, спотыкалась, уклоняясь от острых веток, которые, словно заколдованные, так и норовили выколоть мне глаза. Я стряхивала летевший на меня сор и продолжала идти вперед, подбадривая себя тем, что с каждым шагом я становлюсь всё дальше от дома и всё ближе к сестре.
Не знаю, в какой точно момент мне пришла идея уйти из дома, вот только когда я открыла нашу – мою комнату – и увидела идеально заправленную кровать сестры, в ту самую минуту я поняла, что сойду с ума, если не сделаю хоть что-то. Не выкину самую безумную – плевать – выходку. И я решилась на побег. Собрать манатки из разряда «выжить одной в лесу» не заняло много времени – сложнее было дождаться темноты. Когда родители уснули (отец благополучно вернулся к ужину), я стащила у матери бумажник и быстро зашагала в сторону станции, короткий путь в которую лежал через непроходимые дебри хвойного леса.
Мой гениальный план заключался в том, чтобы поймать утренний поезд до Люмпина, потом на автобусе доехать до Крослина, там найти крослинскую среднюю школу (ну, вы знаете, да? Та, что одна из лучших по стране) и снять комнату неподалеку от школы Мии. Потом я бы устроилась продавщицей сладостей или ходила бы к беззубым старушкам менять памперсы, зажимая нос рукой. Так или иначе, я бы жила рядом с сестрой, и ничего другого на тот момент мне не было нужно.
Вскоре лес изменился: стал гуще, плотнее; ветки приходилось топтать ногами, ибо оледеневшие руки давно покрылись царапинами и уже не слушались. Продираясь через холодные, наверняка ядовитые шипы, кожей прорывая себе путь, я чувствовала, как горячим отчаянием обжигает глаза. Это невыносимо… При таком темпе я, дай бог, через неделю дойду до станции!
Когда за липкой стеной колючек, шипов и терний показался густой просвет, я вначале не поверила своим глазам. Остервенело, с радостным предвкушением я принялась переламывать щетинистые суки, горя желанием как можно скорее выбраться из колючей паутины. Неожиданно в правую руку иглой кольнула резкая боль, и я вскрикнула. Осветив фонарем пульсирующий жаром палец, я поджала губы. Плевать, пара-тройка заноз – меньшее, что могло случиться со мной в этом лесу. Посасывая окровавленный палец, слизывая с него солоноватую кровь, я переступила через сплетенные корни деревьев и повыше подняла фонарь. Мое счастье длилось недолго: бледный, тускловатый свет пару раз мигнул мне, а потом из глубины фонаря что-то затрещало, заискрилось, и уже через секунду я осталась в кромешной темноте.