Странник - стр. 41
– Буду, конечно.
Зажужжала кофемолка, в трейлере запахло кофе.
– В общем, я рада этому, – сказала она, когда жужжание затихло. – Здесь все же немного другие люди и другие взгляды на жизнь. Здесь лучше чем-то выделиться. Если ты возглавил оборону, то уже вроде как сделал карьеру, понимаешь? Поднялся на ступеньку.
– Ну это везде так работает, просто не все в этом сознаются, – усмехнулся я.
Крышка на кофемолке откинулась, и запах еще усилился. Впрочем, я его немного перебил, спрыснув щетку вроде зубной составом для чистки. Взяв с салфетки затвор, я начал удалять с него консервационную смазку.
– Здесь это ярче выражено. Люди больше внимания обращают на то, who’s in charge[19], хоть часто не подают виду. Вроде все приятели, но все равно все по полочкам.
– А ты осваиваешь язык, – засмеялся я.
– А куда деваться? – Настя засмеялась коротко. – На русском здесь только с тобой разговоры, больше никого нет.
– Там тоже? – спросил я, подразумевая городки в Альберте, в которые заселялись чужие.
– В Колд-Лэйке нет – точно, за два других городка и фермы не скажу, доподлинно не знаю. Но никого не встречала.
– Ладно, считай языковой практикой.
– Сколько лет практики?
– А как здесь течет время? – ответил я вопросом на вопрос. – Пока никто не заметил, насколько я понимаю. Если как там, – я мотнул головой, подразумевая место, откуда мы провалились, – то лет… пятьсот? Больше?
– Думаешь, что здесь тоже так? – Она замерла с ложкой в руке, которой насыпала молотый кофе в железный фильтр. – Странно… вроде уже давно можно было понять и привыкнуть, но я даже саму мысль не способна усвоить о том, что время может почти не двигаться. Дни идут, ночь за днем, день за ночью, – а время стоит. Как так?
– Потому что смена дня и ночи – это всего лишь движение светил, – вспомнил я как-то выданное мне объяснение. – А время – это время, оно существует само по себе. Смена дня и ночи за двадцать четыре часа – просто совпадение, а время может растягиваться, сжиматься, стоять и даже двигаться задом наперед. Ты ведь помнишь, что было у границ Тьмы?
– Помню, все я помню. Просто не получается уложить это все в мозгу.
– А и не надо укладывать, – пожал я плечами. – Просто оно есть так, как есть, совсем не обязательно пытаться все осмыслить. Я вот в детстве никак не мог вообразить понятия «бесконечность». Вселенная бесконечна… Я пытался представить, как ты летишь, летишь, летишь – и этот полет не закончится никогда. Так получалось. А потом пытался представить «вообще», как карту, схему, картинку, – и ничего из этого не выходило. Потому что в нашей жизни все конечно, а бесконечность из другого понятийного аппарата.