Странник - стр. 42
– Я слышала или где-то читала, что фараоны строили пирамиды потому, что населенная часть Египта была плоской как стол. Пирамиды, поднимающиеся над этой плоскостью, поражали воображение простых людей, подавляли. И когда первые египтяне, отправившиеся в путешествие, увидели горы, знания их сделали запретными, потому что ничто не могло быть выше пирамид.
– Ну вот и мы примерно в таком же положении, – хохотнул я. – Но вообще не знаю, как тут. Я бы пока делать выводы не стал, все же здесь все по-другому. В Отстойнике не было местных, только чужие, попаданцы, так сказать, а здесь и те, и другие. И Тьма проявляется по-другому…
– Кстати, все хотела тебя спросить, – вдруг вспомнила она. – Как ты думаешь: где Тьма настоящая – здесь или там? Ну в смысле… – Она замолчала, явно подбирая слова. – …Вот где-то мы ее видим такой, какая она на самом деле, а где-то она словно воплощается во что-то. Или она везде разная? Я ведь просто чувствую, что то, что мы видели там, и что встретили здесь, – одно и то же. И все же оно разное.
Мысль она выразила сумбурно и путано, но я ее понял. И ответил сразу, потому что думал об этом сам, и не раз:
– Там. Там мир… изнанка мира уже оторвалась от основы, и там Тьма такая, какая она есть, она там Левиафан, она стена до неба и воплощенный ужас. И там ей не надо что-то из себя изображать. Этот мир еще цел. Он… разваливается, расслаивается, но все же не разделился. И Тьма сюда прокрадывается, проползает через прорехи, но она пока вынуждена принимать формы, вроде как маскироваться. Не поручусь, разумеется, но мне так думается.
– Может, и так. – Настя пожала плечами. – И что ждет нас впереди?
– Не знаю. Не имею никакого представления.
И это было правдой.
4
Наутро я узнал, какой механик будет заниматься моим самолетом. Им оказался тот самый парень, что примкнул к нам для поездки в Коди. Звали его Дуг, был он невысоким, тощим, шустрым, с узким хитроватым лицом и чем-то напоминал Федьку – моего друга-товарища по Отстойнику. Трудно сказать чем, но что-то общее между ними явно было. Еще в Коди он доказал, что при наличии инструкций и руководств способен разобраться с любым механизмом, так что именно Настя назначила его обслуживать «лайку» как самый простой из имеющихся самолетов, вроде как для практики. Я прокомментировал это восточной пословицей: «Ученик цирюльника учится на голове сироты», – но Насти уже здесь не было, она улетела еще вчера с раненым на борту, так что мой мелкий выпад ушел в пустоту.
Пока самолет готовили к вылету, я сделал две вещи – проверил сектора обзора с постов на крыше, чтобы убедиться в том, что вчера оценил их правильно, затем понаблюдал за ближними к терминалу домами, потом за краем пологого склона, ведущего к городу, где проще всего было устроиться стрелкам, но никакой активности в них не заметил, а затем приказал сидевшему за «полтинником» бородатому пузану по фамилии Ла-Руш, которого по имени никто не звал, пристрелять каждую точку на этих домах, а на мешки нанести метки, для того чтобы можно было вести огонь без предварительной пристрелки.