Столица для поводыря - стр. 39
К слову сказать, эта самая Терезия, принцесса Ольденбургская, в девичестве Нассау, терпеть не могла императрицу Марию Александровну. А та соответственно – Терезию. Что-то там было в отношениях Гессенского дома и династии Нассау такое, что две эти женщины и в столице Российской империи не могли жить в мире. Свет с удовольствием обсуждал болеющую от любви к Никсе принцессу Екатерину Ольденбургскую, которой мать запретила менять религию, чтобы та могла выйти замуж за наследника. А дело было лишь в том, что императрица Мария была не против этого брака…
Так что о чем должна пойти речь, отгадать просто невозможно. От простого, по настоянию Терезии, выражения неудовольствия к спасителю сына ненавистной «гессенки» до предложения чина и поста в министерстве по поручению Александра Второго. От этого, видимо, и первая, призванная стать для меня просто громом посреди чистого неба, фраза принца меня нисколечко не тронула. Устал уже волноваться и переживать, что ли?
– Герман, государь наш император Александр поручил мне передать вам его высочайшее неудовольствие!
Я чуть не брякнул что-нибудь вроде: «Поручил – так передавай». Еще бы и руку протянуть ладонью вверх… Великий был… будет мультфильм. Жаль, я его никогда не увижу… Но нужно же быть учтивым. В конце концов, принц, как выяснилось, ничего плохого мне и не делал.
– Позволено ли мне будет узнать, ваше высочество, – поклонился я, – чем вызвано высочайшее неудовольствие?
– Конечно! – Принц немного смутился, словно начинающий актер, подзабывший текст роли. – Герман, что это за отвратительные слухи, которые вы распускаете в свете? Как вы смеете обсуждать с кем бы то ни было состояние здоровья его императорского высочества цесаревича Николая Александровича? Я уже не говорю о возмутительном, вам приписываемом утверждении, будто бы хворь цесаревича и вовсе не излечима! Une abomination![8]
Ого! Вот это номер! И как я должен это абсурдное обвинение воспринимать? Сам принц этакое выдумать точно не мог. Сценарий этого монолога написан совсем в другом месте. Вот только зачем? Наскучил выскочка? Помешал кому-то? Ну так достаточно мне намекнуть, дескать, а не поехал бы ты в свою Сибирь… Я бы и уехал. Еще и с радостью. И вздохнул бы с облегчением, едва перрон мимо окна бы пополз…
Но ведь нет! Кому-то понадобилось меня не просто выслать, а еще и в глазах царя очернить. А учитывая личность Петра Георгиевича, список этих людей не слишком и велик. На самом деле, если хорошенько задуматься, так и критически короток. И даже может создаться впечатление, будто сам царь желал таким образом скомпрометировать меня в своих собственных глазах! Они тут все что, грибов объелись?