Стерегущие золото грифы - стр. 6

– Приехал! – всплеснула руками девочка. – Устал? Замёрз? Голодный?

– Ш-ш-ш ты, сорока, – оборвала её Шаманка. – Ясное дело: уставший, замёрзший и голодный. Какой же он ещё тебе будет? А чем спрашивать – кумыса налей да хлеба дай. А ты раздевайся. Шубу у огня просуши.

Темир послушно снял шубу и несмело опустился на колени у очага, принимая из рук девочки чашу с кумысом, который она налила из большого рогового сосуда.

– О-о-о, – восхищённо протянула девочка, щупая двумя пальцами тонкую ткань его дорогой рубахи.

– Каанский сынок, что ты хотела? – усмехнулась Шаманка, скидывая шубу и подсаживаясь к детям. – Как там братец мой единственный? Вижу, не бедствует.

Темир покраснел и поджал губы.

– Ладно, – махнула рукой Шаманка. – После будем разговоры разговаривать. Зима долгая, ой, долгая. Пока ешь да ложись отдыхать. Вон, дочка уже постелила тебе.

***

Темира разбудил тихий стук. Он приподнялся на локте. Огонь очага плясал, весело потрескивая. Дочка Шаманки сидела на прежнем месте и что-то толкла пестом в той самой деревянной чашке, куда прежде собирала сажу.

– Ночь только пришла, – сказала она, заметив, что Темир не спит. – Видишь, огонь разожгли. Ночи здесь суровые, земля замерзает. Без огня никак нельзя. Ты ложись до утра.

– Раз проснулся, нужно так, – проскрипела из темноты Шаманка. – Готово у тебя?

– Готово, – кивнула Дочка Шаманки, ставя миску на утоптанный земляной пол.

Темир вытянул шею. В миске была какая-то чёрная кашица. Шаманка, кряхтя, поднялась и прошла в круг света, шаркая обутыми в войлочные чулки ногами.

– Неси что требуется, – велела она.

Дочка Шаманки отошла к стене и вернулась с тряпицей, положив её рядом с миской.

– Поди к огню, – теперь Шаманка обращалась уже к Темиру.

Он нехотя выбрался из-под тёплого одеяла и сел рядом с Шаманкой, а та уже разворачивала загадочную тряпицу. Внутри оказались несколько деревянных палочек толщиной в палец. На конце каждой торчало по острой железной игле разного размера. Металл зловеще блеснул, поймав свет.

Темир с опаской глянул на непонятные орудия, потом перевёл глаза на старуху и её дочку. У них были сосредоточенные, серьёзные лица.

– Зачем это? – к стыду, голос Темира дрогнул.

– Рубаху снимай, – Шаманка оставила его вопрос без ответа.

Вмиг ослабевшими руками Темир вытянул рубаху из штанов и снял через голову. Дочка Шаманки взяла у него одежду и, аккуратно сложив, убрала прочь. Потом бросила горсть семян на каменное блюдо с горячими углями. Взвилась струйка сизого дурманящего дыма.

– Ещё ближе сядь. Руку дай, – отрывисто приказывала Шаманка, выбирая иглу.