Старый год - стр. 43
– Смешно, – ответил незнакомый голос. – Ну давай показывай нам детский контингент.
– Люська, Егор, на выход! – закричал Партизан.
Пыркин застонал. Он силился что-то сказать.
– Осторожнее, Люська, – произнес он наконец.
– Как ты, Пыркин? – обрадовалась Люська.
– Я потом к тебе приду, – сказал он. – Ты не бойся. – Он закрыл глаза. Говорить ему было трудно.
В бытовку ворвался Партизан.
– Ну куда вы запропастились! – закричал он. – Вас же ждут!
– А кто ждет? – спросил Егор.
– Пошли, пошли, ждут вас.
Он готов был вытолкать их из бытовки.
– А Пыркин заговорил, – сказала Люська. – Вы ему напиться дайте.
– При чем тут Пыркин?
Егор вышел первым из бытовки. Спрыгнув с лесенки в две ступеньки, он остановился, разглядывая новых гостей.
На этот раз вместо велосипедистов приехал целый экипаж. Вернее, гибрид телеги и велосипеда. Открытая повозка оглоблями была прикреплена к двум большим велосипедам. На облучке сидел строгого вида мужчина в милицейском мундире и генеральской фуражке.
Мужчина был бородат. Концы длинных светлых прядей доставали до плеч. Движения у мужчины были закругленными, ленивыми, словно он играл роль какого-то восточного паши.
– Ах, какой сюрприз, – произнес он. – Мы вам рады.
– Здравствуйте, – сказал Егор.
Странно, но в этом прохладном мире вельмож было жарко. Он даже снял фуражку, чтобы вытереть рукавом блестящее лицо.
Егор с Люськой молчали. Вельможа их не спрашивал. Он разговаривал сам с собой.
– Добро пожаловать в государство Солнца! – сказал вельможа.
Люди на велосипедах обернулись к Егору с Люськой и рассматривали их равнодушно, как рассматривают людей лошади. Они были в плащах, в касках, как настоящие велосипедисты. Егор улыбнулся собственным мыслям – он уже рассуждает как старожил.
– Прошу садиться, – сказал вельможа. – Обо мне вы могли не слышать, если плохо учились в школе. Моя фамилия Дантес. В свое время мне удалось убить известного русского поэта Пушкина и избавить мир от этого якобинца. Эдмонд Дантес. Впоследствии писатель Дюма написал обо мне роман. Но мы с вами живем в демократическом обществе, и потому можете называть меня попросту: Эдмонд Давидович.
Велосипедисты уселись в седла и были готовы тронуться в путь. Партизан стоял в дверях бытовки. Он поднял руку и приложил ее к новой фуражке.
Егор послушно влез в телегу. У заднего бортика была доска как раз на двоих. Люська села рядом.
– Я боюсь, – прошептала она.
– Мы должны все узнать, – сказал Егор. – Не сидеть же здесь.
– Правильно! – Вельможа Дантес услышал слова Егора. Он повернулся на кресле и крикнул велосипедистам: – Ну, мои любезные, не подведите! Покажите нашим гостям, как мы умеем ездить.