Спят усталые игрушки - стр. 34

– Это, Дашка, тебе. Посудку потом помой, трезвая ты наша.

Не пристают ко мне с предложением выпить и близкие приятели, но с незнакомыми людьми начинаются сложности.

Вот и сейчас толстый мужик громовым голосом заявил:

– Не уважаете нас, за покойницу не подняли.

Но я теперь умею отбиваться.

– Язва желудка замучила.

Обычно подобного заявления хватает, чтобы отвязались, но не в этот раз.

– Так некоторые язву водочкой лечат, – настаивал мужчина, – давайте, а то обидимся…

– Отстань, Лешка, – велела Надежда.

– Нет, пусть выпьет за Нинельку, чтоб земля ей пухом, – не успокаивался Алексей.

– Ладно тебе, – вмешалась незнакомая женщина, – чего привязался.

– Нет, – уперся захмелевший мужик, – пока не опрокинет, из-за стола не выпущу.

– Вот идиот, – в сердцах воскликнула Лиана, – не обращай на него внимания. Пойдем, вынем пирог из духовки.

Полная благодарности, я побежала за ней на кухню. Мне вручили большой поднос с кулебякой. Стараясь не уронить изумительно пахнущий кулинарный шедевр, я задом попятилась в прихожую, аккуратно стала разворачиваться и услышала стук входной двери.

– Что тут происходит? – раздался недовольный молодой женский голос.

Странный вопрос для пришедшей на поминки. Я попробовала разглядеть новую гостью, но в маленькой прихожей почти непроглядная темнота.

– Да вы пройдите в комнату, – велела я, с трудом удерживая тяжеленный пирог, – там все.

– Ладно, – грозно сообщила женщина.

Я снова пошла на кухню, а таинственная незнакомка сумела продвинуться в помещение, где вовсю шли поминки.

– Назад несешь? – удивилась Лиана.

– Там женщина появилась.

– Кто?

– Не знаю.

В этот момент из комнаты раздался крик. Так вопит стадион, когда болельщики видят необыкновенно красивый гол, на одном дыхании, все сразу: а-а-а!

Мы с Лианой разом кинулись в коридор. Я не удержала пирог, и кулебяка с размаху вылетела в прихожую, шлепнувшись в чьи-то ботинки. Крик продолжался. Чертыхаясь, Лиана понеслась в комнату и завизжала. Я отодвинула ее и уставилась на виновницу переполоха.

У стола стояла полноватая женщина. Красивые черные волосы спускались волнами на плечи. Огромные бездонные карие глаза гневно оглядывали гостей. Тонкий нос подрагивал, а полукружья бровей грозно насупились.

– Что здесь происходит? – закричала гостья.

Лиана, не говоря ни слова, села на пол. Толстый мужик, предлагавший мне выпить, абсолютно бледный, вытянув вперед руки, словно заведенный, твердил:

– Нет, нет, нет…

– Говорила же, – завопила Надежда, – в гробу не она лежала. Нинелька совсем другая, а вы мне: смерть меняет! Вот она, живехонька-здоровехонька!