Спарта. Миф и реальность - стр. 16

Профессиональные жрецы состояли при спартанских царях в качестве их заместителей, находясь в прямом их подчинении (Her. IX. 33; 35; Xen. Hell. III. 3. 4; Paus. III. 11. 5–8). Точно так же в Риме эпохи царей верховный, или великий, понтифик подчинялся непосредственно царю (Liv. I. 20. 5–7; Plut. Num. 9). Традиция отметила целый ряд случаев тесного взаимодействия царей и жрецов. Судя по некоторым данным, жрецы при царях кроме своих основных профессиональных обязанностей играли роль осведомителей. Так, о заговоре Кинадона царю Агесилаю, по-видимому, сообщил жрец, выполнявший вместе с царем «установленные жертвоприношения от имени города». Ксенофонт, узнавший об этой истории, скорее всего от самого Агесилая, рассказывает, что донос был облечен в форму божественного знамения (Hell. III. 3. 4). Анонимным жрецом-доносчиком, возможно, был Агий, брат одного из руководителей заговора прорицателя Тисамена (Paus. III. 11. 5–8)[18].

Как верховные жрецы цари совершали все необходимые жертвоприношения (Xen. Lac. pol. 15. 1). Ритуал этих жертвоприношений носил публичный характер. Каждый спартанский воин должен был преисполниться уверенности, что их лидер неукоснительно следует указаниям богов, благодаря чему армии обеспечены божественная помощь и покровительство. Монополия царей в сакральной сфере объясняется, конечно, тем, что они прежде всего были главнокомандующими, которые перед богами отвечали за судьбу своего войска и своей страны. Они считались жрецами Зевса Лакедемония и Зевса Урания – государственных культов Спарты. Жреческие полномочия не ограничивались двумя вышеупомянутыми культами. Цари заведовали сношениями почти со всеми основными божествами спартанского пантеона. Так, в первый и седьмой дни от начала месяца цари приносили жертву Аполлону (Her. VI. 57). Будучи специалистами в военной мантике, в военное время они могли приносить в жертву любое количество овец за спасение войска и за победу. Для этого за спартанским войском всегда следовало целое стадо священных животных.

Весь ход тщательно разработанной церемонии призван был устранить саму возможность серьезного конфликта между человеческой и божественной волей. Перед началом похода царь приносил жертвы Зевсу Агетору (Предводителю), на границе страны – Зевсу и Афине, причем только при благоприятных жертвах обоим этим богам царь переходил границу (Xen. Lac. pol. 13. 2). Перед битвой царь жертвовал Артемиде Агротере молодую козу (Xen. Lac. pol. 13. 8; Hell. IV. 2. 20). В благодарность за победу посвящали Аресу петуха (Plut. Ages. 33). Цари были большими мастерами своего дела. Гадание происходило в основном по внутренностям животных, особенно по долькам печени. Причем, если с первого раза знамение оказывалось неблагоприятным, царь приносил жертвы до тех пор, пока не добивался желаемого результата (Her. IX. 61–62; Xen. Hell. III. 3. 4). В любом случае именно царь принимал решение, повторить ли жертвоприношение в надежде на лучший результат или отказаться от предприятия.