Совесть – имя собственное - стр. 40

Людское обслуживание не предусматривалось, так как не было необходимости. Всё должно было сгорать само собой.

Все производственники, кто знакомился с этим проектом, не верили в его эффективность, поэтому и отказывались, но Иван Фомич был загнан в угол и безучастно ждал неминуемой гибели.

Позвать меня предложил начальник лесобиржи Виктор Григорьевич Паксиваткин, потому что верил в меня и народную мудрость. В данном случае эту мудрость я и представлял.

Посмотрев на всю эту глупость, я спросил Ивана Фомича, сколько ему дали времени.

– Три месяца – обречённо сказал он.

– Позвоните сейчас генералу и скажите, что вы справитесь за месяц. Скажите, что коллектив посоветовался и, идя чему-нибудь навстречу, принял встречный план.

– Ты думаешь генерал дурнее нас?

– Иван Фомич, дайте ему возможность быть таким дураком. Он посреди ночи будет звонить в Москву. Там же тоже кто-то хочет отличиться. А Вам этого не забудут. А потом выпейте рюмку коньяку и спите спокойно. Я ещё не знаю, как, но гореть будет, а я никого из вас никогда не подводил.

Было два часа ночи, когда я разбудил бригадира электриков Валеру Брумеля и его парней.

Комендант барака открыл нам кабинет начальника отряда, и я рассказал мужикам о проблеме.

Кличку по фамилии известного прыгуна, Брумель получил из-за огромного роста.

В лагере он сидел всё время, потому что на воле задерживался только до первой пьянки. В зоне же он пил умеренно и был классным и ответственным специалистом.

Мы все пришли к выводу, что нужен поддув от небольшого, но мощного вентилятора и порционная подача мусора, потому что у нас все ветки и кора шли с наледью.

Это значило, что надо создавать скрытую от глаз систему вентиляции и круглосуточную обслугу человек из десяти с устойчивой зарплатой для круглосуточного дежурства.

Люди и строительство были моей заботой, а вот поиск оборудования и монтажная работа ложилась на команду Брумеля.

Осталось решить вопрос с затратами и оплатой. Договорились, что Брумель и его парни получают от меня по триста наличными и по десять бутылок водки.

На всё про всё остальное, тысячу рублей и сто пачек чая.

Я вышел успокоенный и ушёл спать.

Теперь нужно было найти звеньевого на строительство самого амфитеатра, как отныне мы и стали называть это сооружение.

Остановился я на парне из Горького Шурике Острякове.

Когда Шурик появился на зоне, он попытался отвоевать место среди зэков, показывая свою крутизну путем грубости и наездов при каждом удобном случае.

Среди работяг это срабатывало. Но когда он позволил сказать лишнее обо мне, я сломал ему ключицу обрезком водопроводной трубы.