Совесть – имя собственное - стр. 24
Даже по законам империи они преступники. Дуэли запрещены. Но эти две дуэли ещё и разыграны, как по нотам. С целью убить. Или втоптать в грязь.
Жертв нам не жалко. Глупенький Ленский и позёр Грушницкий. Можно и убивать.
Ну, не хорошо, конечно.
Но ведь и Онегин и Печорин почти декабристы. То есть наши люди. НАШИ!
И ещё они нам симпатичны.
Потом в нашем образовании появится новый герой и пример для подражания.
Макар Нагульнов, пробегавший всю «Поднятую целину» с портфелем и наганом в то время, как хлебопашец Банник выращивал хлеб для всей страны.
Любимый Шолоховым и нами Нагульнов выбивает из Банника семенное зерно наганом по голове, чем обрекает на голод всю страну.
Но чуть не погибшего Банника нам не жалко, а Макара, исключённого из партии, мы жалеем и пишем на эту тему десятилетиями слезливые сочинения. Он же не для себя бил наганом невиновного человека, а для родины.
Так, потихоньку, власть, литература и пропаганда приучили нас к неуважению к жизни того, кто нам не нравится.
А потом вообще самые страшные слова на Земле «убить и расстрелять» стали обиходными.
«Ещё раз получишь двойку – убью!» – кричит кому – то мама.
«Расстреливать таких надо» – кричит соседка на 10-летнего мальчика, разбившего мячиком стекло.
Ещё кумир наших сверстниц Печорин ухитрился похитить несовершеннолетнюю девушку, в результате чего она и её отец погибли, а брат стал разбойником.
Нам жалко, конечно, Бэлу. Но не больше, чем хорошую лошадь. А ведь любые половые отношения с похищенной – это изнасилование. Но, кто считает Печорина насильником и убийцей.
Он же наш. Без пяти минут революционер.
Ах! Как он страдает в чуждом ему обществе! А какое общество? Не способное понять его мятежную, возвышенную и ищущую натуру.
Царизм – одним словом.
А вокруг него гора трупов по его вине. Но он же смелый боевой офицер. Носит белые перчатки.
А они кто?
Я далёк от того, чтобы думать будто литература воспитывает убийц или святых. Но кашу в голове она делает неимоверную, что мы, глядя на себя и своих сограждан, чувствуем ежедневно.
Литература подарила нам ещё массу героев, вызывающих наше презрение и отвращение. Чего стоят только гоголевские «собакевичи» и «коробочки». Но ведь о них в романе ничего худого не сказано. Странности и чудачества – да. Но это вполне законопослушные граждане, руководящие в меру своих сил и способностей своими хозяйствами и снабжающие страну хлебом, мясом и другими товарами.
Тогда же как наши любимцы Онегин, Печорин, Чацкий, Раскольников, Нагульнов ничего путного за свою жизнь не сделали. Во всяком случае, авторы об этом не пишут.