Сорванная маска - стр. 74

К половине двенадцатого я совсем отчаялась. Нужно срочно принимать меры. Если не высплюсь, завтра провалю задание. К полуночи сна не было ни в одном глазу. Ругая себя на чем свет стоит, я поплелась в кухню.

Джексон любил пропустить на ночь стаканчик, а потом спал без задних ног. Пора позаимствовать его методику, – как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Я взяла из буфета бокал и откупорила графин с чем-то, похожим на красное вино.

Сначала пила маленькими глоточками, просто чтобы успокоиться, однако у вина оказался очень богатый и насыщенный вкус – я опомниться не успела, как «уговорила» целый бокал и потянулась за добавкой. По телу растеклось блаженное тепло. В памяти всплыли ночные посиделки с «Печатями». Веселый смех, дружеская болтовня. Семья, обретенная мною в Лондоне.

Отныне я призрак, лишенный пристанища. До сих пор присутствие Арктура сглаживало тоску по дому, но теперь она накрыла меня с головой. Мне безумно не хватало Марии, Элизы. Но особенно я скучала по Нику, лучшему другу, сосланному работать на «Домино» в другую страну. Стыдно сказать, но в глубине души мне даже не хватало Джексона Холла.

Еще я тосковала по Ирландии. Двенадцать лет. Двенадцать лет назад у меня отняли бабушку с дедом. Осушив бокал, я вновь наполнила его багряным забвением.

– Пейдж?

Я подняла хмельную голову. На пороге маячил Арктур с всклоченными от подушки волосами.

– Привет, – скороговоркой выпалила я. – Не спится?

– Нет.

– Какое совпадение, мне тоже. Вот, решила подлечиться. – Я выразительно отсалютовала бокалом.

– А заодно провалить задание. – Арктур отнял у меня опустевший графин. – Это крепленое вино.

– Отлично. Дополнительная крепость мне не повредит. – Я с пьяной улыбкой похлопала по дивану. – Составишь компанию?

– Только если не будешь допивать.

Я убрала бокал на кофейный столик. Арктур сел рядом со мной.

– Позволь полюбопытствовать, с чего тебя вдруг потянуло на алкоголь? – спросил он.

– А тебя?

– Унять боль. Полагаю, ты преследуешь аналогичную цель.

– Гениально, – похвалила я, заваливаясь на бок. – Оказывается, у меня больше нет дома. И неизвестно, будет ли.

Арктур отвернулся к окну:

– Меня терзает тот же вопрос.

Его родина лежала в руинах, а моя – в тени Якоря. По милости Сайена мы превратились в бесприютных скитальцев.

– Люди не помнят, как появились на свет. Онейромант ничего не забывает, – сменил тему Арктур. – Я родился в лесу, среди кромешной тьмы. Повсюду цвел амарант, в кронах пели птицы холь. – Поток синего фонарного света смягчил суровые черты, сейчас в облике Арктура сквозила диковинная, почти неземная красота. Лишь кое-какие мелкие, почти неуловимые детали выдавали в нем не человека.