Сопротивляйся, меня заводит! - стр. 22
— Не совсем штаны, но ты это уже и так поняла. Где у тебя ванная?
Я показала рукой. К чести Маньячеллы, он сначала разулся, прежде чем войти! Пусть кровью нашлепал на пути к ванной, но прошел разутым.
— Вы же не штаны будете зашивать?
— Не штаны. Неси нитки.
Я вздохнула.
Развернулась и прошла к кладовке, порылась на полках и вытащила старенькую коробку с аптечкой.
— Возьмите, там хирургические нитки, иголки и ножницы. Можно будет зашить, как следует. А еще лучше в больницу.
— Вот еще! Сам справлюсь! Давай сюда! — взял окровавленными пальцами коробку. — Или хочешь помочь?
— Нет, пожалуй, без меня. Я… чай на кухне попью.
— Чай. Конечно.
Карие глаза остановились на мне, буравя взглядом. Потом нахал скользнул взглядом по моей фигурке.
— Вообще-то ты не совсем в моем вкусе! — заявил.
У меня чуть челюсть на пол не упала. Я хотела было уйти, но после такого заявления я решила остаться, скрестила руки под грудью.
— Наконец-то разглядели, что разглядывать во мне нечего! Шейте то, что нужно зашить, и вон из квартиры! — произнесла, пылая от негодования.
— Мелкая. Росточек как у Дюймовочки, сиськи… — вздохнул. — Не Богини, словом. Ножки для своего роста вполне ничего, но не модельные.
— Свалил. Нахрен! — разозлилась. — Можешь даже коробку взять и забрать. Дарю. Как говорила сова, безвозмездно!
Маньяк в это время вымыл руки, обработал спиртом руки, нитку, иглу, щедро плеснул себе на левый бицепс йодом и присел в позе йога на старый кафель, начав пришивать болтающийся лоскут кожи.
Меня бы замутило.
Но коньяк и возмущение сделали свое дело. Я смотрела, как Маньячелло ловкими, аккуратными стежками накладывает швы.
Кажется, не в первый раз оказывает себе медицинскую помощь. Такой хам? Неудивительно!
— Словом, ты не совсем моего поля ягодка, Мия. Но… — воздел к небу указательный палец. — Человек рожден, чтобы познавать и выходить из привычных рамок. Иначе он застынет в состоянии, которое называется «стагнация». Слышала о таком?
— Слышала. Я не дура.
— Быть дурой незазорно! Играть дуру — куда хуже!
— Слушайте, вы…
— Я — внимательно, а ты? — посмотрел раздевающим взглядом и у меня в трусиках начался потоп.
Черт побери! Он просто смотрел, но такой взгляд нужно запретить. Спрятать за непроницаемыми черными линзами.
Бесстыжий, трахающий взгляд, задевающий все глубинно женское.
— Дошивайте и уходите, — выдавила из себя с трудом. — У меня чай стынет…
— «Чай» остывает на кухне? С лимончиком — самое то! — подмигнул, поставил себе еще два стежка и ловко завязал, потом осторожно чикнул ножницами и отложил в сторону. — Готово!