Сопротивляйся - стр. 29

– Угу, – отвечает, не оборачиваясь. – Мама теперь утром мне делает блины. В форме сердечек. Так мне подарить валентинку Алине? Или лучше Еве?

Поскольку его мама у нас всегда третий пассажир, информацию о ней я получаю автоматически. Почти единственный способ легально узнать, как она живет и чем занимается. Она вколотила в наш брак столько гвоздей, что я задеваю их темечком до сих пор, так что информация о ней – это средний уровень прожарки моих мозгов, но это лучше, чем вообще нихера не знать.

Со вчерашнего дня у меня стойкое ощущение, что из рук вырвали веревку, за которую я держал болтающийся где-то там вверху воздушный шарик. И если я не поймаю ее и не намотаю на кулак, шарик улетит с концами, но, если сожму пальцы, он пизданет по мне разрядом в двести двадцать вольт. Так, что у меня рука отвалится.

Упираюсь руками в столешницу и утыкаюсь взглядом в стену.

– В чем проблема подарить обеим?

– Обеим? – изумляется сын.

– Да, и проблемы нет.

– Я хочу какой-то одной… – говорит так, будто я тугодум, раз не понимаю его логики.

– Зачем загонять себя в такой сложный выбор, Мишань? – все же пытаюсь упростить ему задачу. – Подари всем троим, и будешь в шоколаде.

– Одинаковые? – тянет скептически.

Блин.

Чтобы не возвращаться на исходные, оборачиваюсь и говорю:

– Лучше одинаковые.

– Ладно, – пожимает щуплым плечом.

Круто.

На столешнице начинает вибрировать один из моих телефонов. Это рабочий.

Глядя на дисплей, думаю, отвечать или нет.

Я пробовал устанавливать правила. Прежде всего для себя. Законом «тишины» обозначать собственные выходные дни, но в итоге приходил к выводу, что мне это не нужно. У меня нет факторов, требующих уходить в офлайн на двое суток, оставаясь недоступным для любого абонента, звонящего на этот номер.

Сегодня я верну сына домой, все остальные планы легко поддаются корректировке.

– Да? – смотрю в окно, принимая звонок.

На улице и правда метет. Подойдя ближе, всматриваюсь в проспект, который отсюда как на ладони, и не вижу на дороге снегоуборочной техники.

Зачет.

И давно этот снег идет?

– Приветствую, – слышу знакомый чиновничий голос. – Не разбудил?

– Нет. Доброе утро.

– В четвертой поликлинике проверка из министерства. Главный на нервах, может, подъедешь?

– А я тут при чем? – спрашиваю раздраженно. – Что, подъехать некому?

– Барин тебя видеть желает. Очень просит, кланяется.

– Я не могу. Занят.

– Ну, может, после обеда? Очень надо. Отблагодарит.

Втянув поглубже воздух, смотрю на часы.

Половина восьмого.

– Отблагодарит? – спрашиваю сухо.

– Ручаюсь.

– Не раньше четырех, – соглашаюсь.