Соловей в его саду - стр. 43

Не выдержав, она подняла голову, осмотрелась по сторонам и натолкнулась на жесткий взгляд нарисованных глаз портрета владыки. Не может же портрет быть живым, подумала девушка. Или может?

Изора с легкой улыбкой наблюдала за Эллин.

– Это человек, который занимается с соловьями, – сказала Изора, – помогает стать им лучше. Он пишет музыку, ставит концерты и следит, чтобы соловьи следовали своему предназначению. А еще он один из главных музыкантов Западных земель. Сегодня ты увидишь его – он придет послушать тебя. Думаю, не стоит напоминать, что его ты должна слушать во всем. Владыка доверяет ему.

Эллин прикусила губу, чтобы не завопить от возмущения. Она не хотела никого слушать, не хотела никому подчиняться! Она свободная, свободная!

«Нет, больше нет», – с грустью возразила самой себе девушка. Теперь она в оковах, игрушка для чьей-то забавы и только.

Больше о владыке и главном музыканте Изора ничего не рассказывала. Следующие несколько часов наставница учила ее этикету, манерам и осанке. Отчего-то именно осанка и походка Эллин раздражали Изору больше всего.

Утомленная от постоянных выкриков и дерганий, Эллин даже не заметила, как в комнате оказался посторонний. Он вошел в тот момент, когда девушка в сотый раз ходила по кругу, держа на голове тяжелую книгу. Уж лучше бы она ее почитала – пользы было бы больше.

– Достаточно! – властно произнесла Изора, – остановись, птаха, и познакомься с Рэмином Валди – нашим главным музыкантом.

Эллин обернулась. Книга с грохотом упала с ее головы. Девушка на миг застыла, не зная, что делать – то ли книгу поднимать, то ли кивнуть головой. Она выбрала второе.

Главный музыкант оказался на удивление молодым. На вид ему было не больше тридцати пяти, коротко остриженные русые волосы были зачесаны назад, а серые глаза смотрели пристально и с легким недоверием.

Он держал руки за спиной, и Эллин это не понравилось. Она сама не знала, почему, но именно из-за спрятанных за спиной ладоней она решила, что он что-то скрывает.

– Изора сказала, ты играешь на скрипке? – без приветствия произнес он.

Эллин кивнула.

– Поёшь?

– Иногда, – нехотя ответила Эллин. Петь перед владыкой и его прихвостнями хотелось меньше всего.

– Спой, – сказал Рэмин и сел в кресло, скрестив руки. Это была не просьба – приказ.

Этим он застал Эллин врасплох. Она не знала, что петь, да и не хотела этого. Раньше она пела для себя и для отца порой.

Эллин растерянно посмотрела по сторонам. На вызывающий страх портрет, на Изору…Наставница многозначительно подняла брови, как бы намекая про зал непокорных.