Сокровище - стр. 55

Сюжет отсняли с третьего раза. Пал Палыч стоял позади, в левом обрезе кадра, и улыбался; некстати, зато постоянно. В это время назойливая тележурналистка, поглядывая в заготовленный текст, терзала Марину.

– Марина Сергеевна! Связано ли ваше сегодняшнее выступление в актовом зале университета с мифическими сокровищами Мальтийского ордена?

– Именно, что мифическими, – ответила Марина. – Хотя… Каждый желающий может попробовать их найти.

– Ваше выступление прервалось на середине, – упорствовала журналистка. – Почему?

– Испугалась! – открыто улыбаясь в камеру, объяснила Марина. – Мне показалось, что за мной следят.

– Да неужели? – охнула журналистка.

– Нервный срыв, – призналась Марина. – Но я готова еще раз обнародовать тот самый документ. Вот он!

В камере, крупно, появилось письмо Суворочки. Потом – возник Пал Палыч; Марина передала ему документ; Пал Палыч пожал Марине руку.

– О чем же там говорится? – не унималась журналистка.

Марина пояснила.

– Суворочка пишет о странице из дневника Павла Первого. Она спрятала ее за домом в Фетиньино. И любой может в этом убедиться. Потому что…

Камера захватила страдающее лицо Пал Палыча.

– Документ с завтрашнего дня будет представлен в основной экспозиции, – с натужной улыбкой проскрипел Пал Палыч. – Приходите и прочитайте.

Камера опять перешла на Марину.

– Значит ли это… – пытала за кадром журналистка, – что в ближайшее время вы отправитесь в Фетиньино? На поиски сокровищ?

– Я – историк, – честно призналась Марина. – Поэтому – не исключаю такой возможности.

Сюжет был передан в прямой эфир, что называется, «с колес»; огромная редкость по нашим временам. В течение оставшегося дня сюжет повторили четыре раза.

В то же самое время Митя с тоской глядел из окна машины на проплывающие мимо здания. И украдкой – вздыхал.

Месье Жан, напротив, был бодр и весьма весел. Он никак не мог устроиться за рулем; то наваливался на него, то, наоборот, отодвигался; пристраивался слева и справа; сжимал «баранку» или вовсе ее отпускал; но при этом – не переставал напевать песенку непонятного происхождения. Было в ней что-то цыганское; было в ней что-то еврейское; и от бурятского горлового пения тоже что-то было.

И это – никак не вязалось с величественностью фасадов, проплывавших за окном. Поэтому – Митя вздыхал. В Москву ему – совсем не хотелось.

Однако, нежелание расставаться с Городом вскоре отошло на второй план; на первый – вышла тревога.

Марина села в машину.

– Я все сказала правильно?

Виктор кивнул.

– Да. Теперь вас будут искать где угодно, но только не в Санкт-Петербурге. Все будут думать, что вы уехали в Фетиньино.