Сокровище - стр. 54

«Шестьдесят шестой» сильно похудел; мышцы на лице натянулись; губы уже не могли сомкнуться и закрыть пожелтевшие зубы.

Спит он или не спит? – подумал Скворцов.

Виноградов глубоко вздохнул и открыл глаза. Левое, дырявое, веко зацепилось за пересохшую роговицу. Виноградов несколько раз моргнул; прежде, чем глаза открылись полностью.

– Ищи ее, – прошелестел Виноградов. – Ищи. И найди.

– Да, Борис Михайлович. Уже ищем.

Скворцов старался, чтобы голос звучал уверенно. Но взгляд – и Скворцов сам не понимал, почему, – не мог оторваться от дырявого века.

Виктор вел машину. Марина сидела рядом, на пассажирском сиденье.

Наконец, Марина не выдержала.

– Куда мы едем?

– Вам нужно исчезнуть, – ответил Виктор.

– Исчезнуть?

– Совсем.

Память услужливо вытолкнула наверх обрывки шпионских фильмов. От этой мысли стало жарко. Марина опустила солнцезащитный козырек, открыла крышку на оборотной стороне и посмотрелась в зеркальце. Хорошее лицо. Она прожила с этим лицом почти тридцать лет, и оно ей нравилось.

– Надеюсь, вы не будете делать мне пластическую операцию?

Виктор на секунду опешил.

– Что?

– Ну, знаете… Как в кино…

Виктор рассмеялся. Его смех показался Марине приятным.

– Пластическую операцию? Как в кино? Ну, вы даете! Вы знаете, что такое – пластическая операция? Шрамы будут заживать, как минимум, месяц. Еще месяц будет восстанавливаться чувствительность мимических мышц…

– Вижу, вы знакомы с темой! – перебила Марина.

– Я – да, – подтвердил Виктор. И снова – не смог сдержать улыбку. – А вам – лучше повременить.

– Так куда мы едем?

Марина огляделась. Местность была знакомой.

– Мы – возвращаемся.

Машина мягко подкатила к поребрику. Виктор вышел первым, обогнул капот и открыл дверцу. Марина кивнула, мысленно отмечая, что не стоит делать это с преувеличенной благодарностью; мол, обычное дело, я привыкла; и ступила на асфальт.

Кирочная, 43. Музей Суворова.

Виктор вручил Марине письмо Суворочки.

– Вот о чем вам нужно будет говорить перед телекамерами.

– Телекамерами?

– У нас – обширные связи.

У фронтона музея Марину встретил Пал Палыч. Старичок держался за больную поясницу и явно чувствовал себя не в своей тарелке; в паре метров от него на штативе стояла камера, а съемочная группа городского телеканала вела себя слишком развязно, чтобы Пал Палыч осмелился задавать им вопросы.

Старичок увидел Марину и криво засеменил навстречу.

– Мариночка! Что происходит? Мне позвонили из департамента культуры и сказали, что будет съемка! Но почему? Зачем? По какому поводу? Вы можете объяснить?

Марина коснулась руки старика.

– Пал Палыч! Не волнуйтесь! Вам нужно только улыбаться!