Собиратель книг, женщины и Белый Конь. Библиотека журнала «Вторник» - стр. 29
– Спасибо тебе, дорогой.
Конь фыркнул, немного отстранился от меня, явно не желая долго принимать мою ласку, едва заметно кивнул, затем снова ухмыльнулся. Снисходительно-доброжелательно. Затем снова кивнул. Уже сильнее. Я понял, что он хотел сказать. Моя благодарность принята. Но дальнейшее общение нецелесообразно. Каждый должен следовать своим путем.
Именно это я и сделал. Пошел через поселок. К турникетам станции Ярославской железной дороги. По пути оглянулся. Коня на окраине леса – там, где из него выходила старая, разбитая дорога, – уже не было.
Глава 7
Черт возьми! Я изменился после встречи с Белым Конем и Кабаном. Будто что-то вышибло из меня сексуальный заряд, обращенный к жене и Наталье. Я больше не хотел их. В мыслях была одна Кен. Я еще сильнее тосковал по ней. А она куда-то (знать бы куда и насколько!) пропала…
На книжном поприще в эти дни возникло затишье. Ни в интернете, ни в газетах ничего интересного не было. Приобретение «Травника» тоже затягивалось. Его хозяин застрял в своей командировке (он – аудитор) на каком-то уральском заводе, основанном, кстати, (вот такая милая улыбка судьбы!) кем-то из Строгановых.
Чтобы как-то отвлечься, в субботу я поехал на «дачку». Не проведать ее, нет. Хотел побывать там, где всегда, за исключением одного раза, обретал душевный покой. На маленькой деревенской «площади». Возле старых дубов и лип. Возле одноглавой церкви с колоннадой…
Боялся: вдруг, как в недавнем дурном сне, не найду здесь гармонии. Я не хотел признаваться себе в этом, но все эти дни в подсознании жила мысль, что в Кен есть недоброе начало: все-таки впервые она появилась передо мной в облике черта. А после встречи с ней «мое» место на «площади» отторгло меня. Правда, это было во сне…
Но сегодня все было хорошо. Я любил Кен, я был полон ей. С этой любовью пришел на «площадь» и был, как прежде, в гармонии со старыми деревьями и церковью. Значит, Кен – не только любовь. Это – светлое начало. Это чистота. Больше сомнений в этом у меня не было.
Но от этого моя тоска по Кен меньше не стала. Я выпил. Уже на даче. День был холодный, и я взял с собой маленькую бутылку «Гжелки» (она сейчас есть далеко не во всех магазинах, но я все-таки ищу именно ее: почему-то вбил себе в голову, что это самая хорошая водка).
На станции, пока ждал электричку, зашел в магазин. Повезло. Здесь была «Гжелка»! Разумеется, я купил. Смотрел, смотрел на бутылочку, а затем опустошил ее. Почти залпом. Тут же. На станции.
Напился, конечно, не в лежку, даже, можно сказать, несильно, но тормоза отпустил. По дороге домой занимался тем, что ходил по вагонам и… пел. Решил развлечься, а заодно – придет же такое в голову! – заработать. Пел песни на стихи Есенина, дополняя их, сам не зная почему, старинной, почти хулиганской песней: