Собака Раппопорта. Больничный детектив - стр. 47
Александр Павлович вежливо положил трубку на место. Уверившись, что сигнал прервался, он с силой хватил по ней кулаком и выругался. Телефон хрипло хрустнул.
Прятов с заложенными за спину руками заходил по ординаторской.
С чего он, собственно говоря, так разнервничался? Хомский завис в отделении? Ну и что? Не он первый, не он последний. Бабуля вон сколько дней пролежала, даже месяцев – и все даже привыкли. Самого Александра Павловича винить совершенно не в чем. Так что все безоблачно. Кроме того, что нарушен стройный план выписки. Прятов, будучи аккуратистом, терпеть не мог, когда его планам что-то препятствовало. Но это же несолидно – расстраиваться из-за таких пустяков. Доктор должен обрастать броней. Доктор сойдет с ума или запьет, если начнет принимать близко к сердцу производственные мелочи.
Ему, однако, чудилось, будто Хомский все проделал нарочно, что он преследует некую цель.
«Не иначе, он это как-то подстроил», – говорил себе Александр Павлович, прекрасно понимая, что с подобными мыслями он окажется в лапах Ватникова быстрее и вернее, чем Хомский.
Подстроил – зачем?
Мысли Прятова принимали неприятную направленность.
«Ясное дело, зачем, – растолковывал себе Прятов, поминутно прикладываясь к чаю. – Хочет здесь поселиться. Куда ему идти? Есть ли у него вообще жилье и какое оно? Прописка ничего не значит…»
Вообразить себе тараканье обиталище Хомского было жутко и одновременно приятно, с примесью мстительности.
Конечно, он держится за»«Чеховку»» руками и ногами – тут дармовая каша, которую он, гад, сегодня выблевал; койку ему перестилают, витамины впарывают. Общество по интересам… за квартиру будет меньше платить – срок, проведенный в больнице, пойдет в зачет. Коммунальные услуги…
Абсолютно понятный случай.
Однако Прятову было не по себе.
Он чувствовал, что дело не в каше.
И был совершенно прав.
4
Сотрясение мозга, приключившееся с Хомским на лестнице, было симуляцией от первого до последнего признака. От каши, которой не без сожаления пришлось пожертвовать, до шишки на голове. Опытный пациент, Хомский прекрасно знал, что сотрясение мозга не сопровождается неоспоримой симптоматикой. Достаточно жалоб и истории самого события. Главное – настаивать на своем и твердить, что тебе очень плохо.
Пособниками Хомского в этой некрасивой затее были братья Гавриловы.
Никогда не следует недооценивать людей, даже если они обездвижены.
– Ребята, – Хомский заговорил с братьями без обиняков. – Мне на волю рановато. Мне бы подзадержаться…
Братья Гавриловы, имея известную неприкосновенность по медицинским показаниям, считались своего рода элитой. Это ни к чему не обязывало и ничего не давало, однако они важно и синхронно кивнули.