Сны Персефоны - стр. 48
— Эх, я начинаю скучать по Олимпу. Вот где был размах! Если кто-то женится — небо несколько дней дрожит. Пьяные боги на землю валятся. Хариты стирают ноги в плясках. Вакханки срывают голос, распевая «Непристойные застольные». Вот то была жизнь!
Почему-то мне кажется: воспоминания у нашего покровителя брака плотно перемешались с представлениями о небожителях земных масс-медиа.
Но свои опасения не высказываю.
— Значит, ждать тебя?
— Когда и где?
— Завтра в семь. В столовой института ядерной физики.
— Оу, — тянет он. — Такой экзотической свадьбы у меня ещё не было. А теперь, — вскакивает, — я должен спешить, бежать, лететь. Дела, дела, Персефона.
И исчезает в платиново-золотом вихре.
Я ещё несколько минут смотрю на стул, где недавно сидел бог брака, и думаю: как меняет нас всех жизнь среди смертных. Или это всё-таки мы, живя бок о бок с ними, передвигаясь по одним и тем же улицам, обедая в одинаковых кафе, незримо меняем их?
Но долго размышлять некогда: мне ещё собирать для Афины букет. А значит нужно ехать на оптовую базу, чтобы отобрать самые свежие и красивые цветы.
Букет моей лучшей подруги должен быть самым красивым. Я никому его не доверю.
***
Свадьба действительно очень скромная и, к тому же, несколько печальная. Гефест сидит, устремив взгляд вдаль, и только пьёт, не закусывая. Из-за чего лоб Прометея нет-нет, да и пересекает морщинка: переживает за друга, понимая, как тому тяжко любоваться на чьё-то счастье, когда собственная жена пропала.
Геракл, пришедший на праздник, по его словам, «приглядывать за дочуркой», тоже печален. Видимо, тоже вспоминает свою свадьбу с Гебой. А Макария ещё и подливает масло в огонь, прилюдно обнимая Загрея. Ох и высыплю обоим, когда домой вернёмся!
Снова переключаюсь на понурого Гефеста и думаю: наверное, лучше, что Афродиты здесь нет. Она бы оттягивала всё внимание на себя. А главной на этом вечере должна быть только Афина. И она царит: гордая, прекрасная, сияющая. В белом с серебром хитоне, с эдельвейсами в каштановых волосах. Мой бело-серо-сиреневый букет очень под стать её собранной, чистой, глубокой натуре .
Прометей не сводит с неё глаз, а я чувствую, как счастье за близких и дорогих людей переполняет меня.
Гименей уже провёл церемонию и умчался со словами: «Эфир! Опаздываю». Теперь Тей и Афина — законные муж и жена. Считается, что узы, которыми связывает влюблённых сам Гименей — вон они, красными ленточками мелькают у них на запястьях — нерушимы. Возможно, и так. Хотя даже они не становились на Олимпе препятствием для многочисленных измен.