Сны Персефоны - стр. 34
В общем, вот такая разношёрстная братия собралась за последние тысячелетия в Подземном Царстве. И вызовы нового времени способствовали тому, чтобы все держались вместе и придумывали методы противодействия проказам суровой реальности.
Сейчас же, когда исчезли сразу три богини и стало известно, кто стоит за этим, некоторых приходилось сдерживать в буквальном смысле — Гефест размахивал своим громадным молотом и грозился выщипать перья у крылатых сандалий кое-кого, Геракл же просто собирался с этим кое-кем поговорить по-мужски, похрустывая могучей шеей и разминания кулачищи. Тот же просто сидел в углу, обхватив голову руками, и смотрел прямо перед собой. У него не только пропала любимая жена, его предал лучший друг — ведь он доверял Гермесу как родному брату.
В общем, дела творились такие, что любой потеряет сон.
Поэтому я тащу с постели одеяло, закутываюсь в него, чтобы прикрыть пижаму с чиби-Аидиками, погружаю ноги в тёплые пушистые тапочки, на которых щерятся фетровыми зубами три морды Цербера, и спускаюсь вниз, туда, где Аид колдует возле «С.О.Б.». Сейчас, когда все его помощники повалились с ног, лап, копыт, он один остался бдить. Иногда я спрашиваю себя или трясу Гипноса: спит ли мой Владыка когда-нибудь? И никогда не получаю ответа.
Подхожу на цыпочках, кладу ладони на плечи, упираюсь подбородком ему в макушку и прикрываю глаза. С ним никогда не страшно, с ним не приходят дурные сны.
Аид берёт меня за руку, обводит вокруг кресла и тянет к себе на колени. На миг прячет лицо в волосах, потом целует в глаза и лоб. И, наконец, поддевает согнутым пальцем моё лицо и пристально смотрит в глаза.
— Твой туман прав, — говорит, считав мой сон, — бог не может исчезнуть насовсем.
— Но ты же говорил, что если исчезнут мифы — божество станет смертным…
— Да, мы так считали. Знаешь, некоторые смертные поэты, должно быть, тоже когда-то — может, во снах или как-то ещё — попадали в Звёздный Чертог.
— Разве такое возможно?
— Да, — кивает он. — Звёздный Чертог сам выбирает тех, кто может в него войти. Остальным просто не явится.
— Значит, я…
— Значит! — подтверждает он. — Так вот, один земной поэт явно побывал в Чертоге, а после написал: «Так храм оставленный — всё храм, Кумир поверженный — всё бог!»[5]
— И что из этого следует? — спросонья я плохо соображаю. Мне куда больше хочется просто сидеть на коленях у мужа, изредка обмениваться поцелуями и ни о чём не думать.
— Из этого следует, что даже после того как богини исчезли и пропали мифы и упоминания о них, они по-прежнему остаются богинями, а мы — ошибались. Из этого следует, что мифы можно написать заново. И такие достоверные, что и боги примут их за свои.