Сны Эйлиса. Душа мира - стр. 13
Ошибка мироздания, тот, кого не должно было существовать, он приходил странной нелепостью в любой ситуации, словно бестактный гость, который на похоронах пошутил о смерти. Всем казалось, будто он запоздало прибывает туда, где требовалось его вмешательство, и неуместно влезает, когда никто не просит. Но лишь он видел, что скрывается за тончайшим узором судеб. Впрочем, все это не имело ничего общего с человечностью.
И раз ему представился шанс на свободные действия, он безнадежно отправился в башню к Раджеду. Стоило лишь пройти через каменную кладку и очутиться в тронном зале, где на стенах все еще сохранялись следы от когтей, как и на подлокотниках трона. Янтарный льор обнаружился там же. Точно безумный, он стоял напротив зеркала, проводя по нему чуть подрагивавшими пальцами. Но не страх или печаль служили причиной озноба, а бесконечный сжигающий гнев.
– Сломал… фамильное сокровище… какой-то выскочка… София… – бормотал в полубредовом состоянии чародей, что вызывало серьезные опасения за целостность его рассудка. Впрочем, очередной золотой камзол его выглядел по-прежнему шикарно, волосы безукоризненно отливали оттенком спелой пшеницы, даже ногти блистали чистотой. Разве только морщин возле глаз и губ словно прибавилось за короткое время. Да на теле самой башни не до конца зажили следы недавней вспышки ярости хозяина, этого тигра в клетке.
– Здравствуй, друг, – стараясь сохранять твердость голоса, начал примирительным тоном Сумеречный Эльф, сцепляя руки, но не закрываясь ими.
– Ты мне не друг, здоровья тебе не пожелаю, – обернулся Раджед, и в его горящих глазах отпечаталась нескрываемая ненависть. Сумеречный Эльф отступил на шаг, чувствуя, как сжимается сердце. Одно дело – где-то в других мирах слушать в общем гомоне отголоски чьей-то неприязни, и совсем иное – предстать друг напротив друга. Алчные дети Эйлиса – чародеи в башнях – не желали слушать ни слов примирения, ни предупреждений, ни иных советов.
Сумеречный Эльф тонул в растерянности и неуверенно подбирал слова для невозможного в сложившейся ситуации разговора. Веселые шутки не спасли бы, легкие подколки – тем более. В который раз Страж убеждался, как бесполезны все его знания и сила, ведь они за две тысячи лет так и не научили находить верных слов поддержки и объяснения.
– А я вот пришел… на скрипке сыграть, – нарочито беззаботным тоном ответил Сумеречный Эльф, вжимая голову в плечи. Давно он не ощущал большей неловкости. Нет тяжелее встречи, когда один все еще верит в братские чувства, а другой уже навесил ярлык врага.