Сны Эйлиса. Душа мира - стр. 12
– Вряд ли столько же темных дел, сколько ты, – отозвался Сумеречный Эльф, не желая более продолжать этот ненормальный диалог. Он покинул башню в твердой уверенности, что его участие в этой истории только начиналось, а появление и побег Софии – очередной виток в жизни Эйлиса. Как известно, все возвращается. Но всему свое время.
Эльф еще два дня бродил по дорогам Эйлиса. Бывшие просторные тракты сначала заросли травой, а потом окаменели. Страннику не встречались ни великаны, ни орлы. Только изредка под подошвой тяжелого сапога с загнутым окованным носком хрустели рассыпающиеся пылью цветы, что превратились в холодный гранит. Снег лишь в отдельных местах укрывал поземкой растрескавшуюся почву, что едва ли напоминала землю.
«Это крематорий душ… – рассматривал безучастно-грустные картины Сумеречный Эльф. – Эйлис, Эйлис, кто же разбудит тебя?»
Раньше все представлялось предельно ясно, и Страж почти смирился с ролью наблюдателя, безмолвного, почти неуловимого. Но черная пелена неведения отныне давала немало преимуществ и долгожданную свободу. Сумеречный Эльф осмыслял это, пока пешком добирался до башни Раджеда. В лицо, совсем как в старые времена, ударял привычный ветер, сбивал капюшон и превращал свисавшие до плеч каштановые волосы в сосульки. Холод, пронизывающий тело, отрезвлял и отвращал от преступных мыслей о безысходности и тьме.
Если уж Нармо намеревался так или иначе довести Стража до состояния бессилия, то оставалось лишь одно: не поддаваться ни на какие провокации. Мрак в последнее время слишком проникал через створки сознания, точно петли незримых ворот срывал ураган.
Да еще тяжелым камнем на сердце лежала ссора с Раджедом. Раньше удавалось поделиться с ним своей болью и выслушать его печали. Раньше Сумеречный Эльф верил, что у него есть друг. Но после случая с Софией убежденность растаяла. С одной стороны, Сумеречный Эльф ни в чем не винил себя, ведь он поступил честно и защитил девушку. Но с другой – Раджед бессчетное число раз проклинал его, в каждом уголке Вселенной острым ударом плети доносились его возгласы.
«Прости меня, но так нужно. Но… Прости. Это для твоего же блага», – вздыхал Сумеречный Эльф, пока где-то далеко в янтарной башне сыпались лепнины и разрывались когтями гобелены. Ярость чародея не ведала границ, он метался, точно зверь в клетке. Пару раз пытался напасть на владения Нармо, но мощная защитная магия не пропускала его, отчего он погружался в еще большее остервенение. И в последнее время во всех бедах обвинял Сумеречного Эльфа.
Побитый пес – лучшее определение того, как чувствовал себя неудачливый Страж, притом незаслуженно побитый. Он отчаянно старался в своей светлой форме быть для всех хорошим, но в итоге все его обвиняли, все находили повод напомнить, что безмерно сильная магия способна принести куда больше пользы. Да вообще в ход шли самые неприятные аргументы, которые пронзали сердце пиками. И в нем пробуждалась тьма.