Смутьян - стр. 4
Клад, увы, оказался недоступен для изучения по банальной причине, он был найден спустя всего пять лет после разорения и тогда же поступил «в государев неокладной доход», т. е. в казну, так как монеты, хоть и успели «морально» устареть за эти годы, но благодаря своему серебряному содержанию, были желанным приобретением для казны и вскоре отправились в переплавку, послужив сырьем для изготовления новых копеек царя Михаила Федоровича.
Петров мысленно представлял себе владельца клада, угадывал его печальную участь во время городского погрома. Он даже знал, как его звали, дотошные писари точно указали на месте чьего сгоревшего двора было найдено «поклажее денежное». Кем был этот человек по имени Василий Молога, – оставалось только предполагать. Историки в таких случаях только разводят руками, достоверных сведений нет!
«Вологодское разорение» было трагедией огромного масштаба, легенды о панах-грабителях бытовали в крае еще как минимум триста лет после событий. Значительная часть преданий касалась зарытых кладов, и на этом основании стала для Петрова еще одним историческим источником.
Не обошли эти события и местные литераторы. Студент увлекался чтением исторической романистики. Как-то раз ему в руки попала книжка писателя Железнякова, некоторые рассказы её были посвящены Смутному времени. Он читал беспомощные строчки и смеялся, правды в этих повестях о лихолетии начала XVII в. почти не было.
Однажды он похвастался товарищу, что знает о многочисленных фактических ошибках писателя, тот выслушал и неожиданно стал упрекать Петрова, рассказав о нелегкой судьбе автора, родственника самого Дениса Давыдова, легендарного партизана Отечественной войны 1812 г., оказавшегося вологжанином не по своей воле. Ссыльный историк всю жизнь боялся, что «за ним придут» и, когда опасность миновала, увы, был уже в том возрасте, когда принято гордиться написанным ранее, а он только начал создавать свои произведения. Петрову стало неловко перед товарищем за свои выпады. Но для себя он понял совершенно отчетливо: если ты что-то пишешь, пусть даже в жанре художественной прозы, надо всегда проверять факты, уточнять детали быта эпохи, иначе получится смешно.
Петров, с первого курса сотрудничавший в газетах, стал записывать в тетрадь не только данные о монетах и событиях, но также интересные слова и выражения эпохи, стараясь представить себе образы жителей Вологды начала XVII в. Это помогало в научной работе. Кроме того, ему было просто интересно. Ни о чем другом он не думал, но при случае мог перед однокурсницами блеснуть пространной цитатой из источника трехсотлетней давности.