Смерть отменяется - стр. 5
Из соседней комнаты вышел участковый – немолодой полный майор в форме. Фуражку держал в руке и вытирал платком пот с лица. Увидел меня, кивнул:
– Здравия желаю.
– Как там вдова? – спросил я его.
– Какая вдова?
– А вы с кем сейчас говорили?
– А, ну да, с бывшей женой. Вдовой, значит. Плачет, конечно. Похоже, что не знала ничего.
– Кто сообщил в органы об убийстве?
– Соседи позвонили. Слышали выстрел около двенадцати ночи.
– Какие соседи?
– Из квартиры генерала Васильцова. Они здесь рядом, через стену практически, проживают.
– Из квартиры звонили, говорите? Кто конкретно звонил? Он сам, генерал? Или жена? Или прислуга?
– Не могу знать, звонили не мне, а прямо в отделение.
– Как вы в квартиру убиенного вошли?
– Входная дверь не заперта была. Замок французский, закрывается снаружи.
– А кто мог быть у убитого в гостях?
– Не могу знать! Я его связей не отрабатывал, не моя номенклатура.
– Кто у вас тут в подъезде проживает интересный? Кроме генерала Васильцова? Кто мог бы к трупу в гости пожаловать из соседей?
– Одну секундочку. – Участковый полез в свою папку на молнии, вынул оттуда толстую тетрадь, полистал, открыл на нужной странице, протянул мне. Там были аккуратно переписаны все жильцы всех квартир подъезда: пол, возраст, место работы. И в самом конце строчки – самый интересный столбик: в чем предосудительном бывал замечен. Подъезд был не весь номенклатурный, а смешанный, и кое-какие квартиры даже числились коммунальными. И профессии граждан случались самые что ни на есть земные: слесарь шестого разряда, медсестра, продавец. В качестве порочащих моментов в примечаниях в основном значилось пьянство.
Например, у генерал-майора в отставке Васильцова было замечено тоненьким карандашиком: «Выпивает. Бывают скандалы с супругой».
А у жены его, Веры Петровны, которая почти на двадцать лет была генерала моложе, замечалось: «Погуливает. На этой почве случаются скандалы с мужем».
– Во-от, – заметил я удовлетворенно майору. – Вы говорите: не ваша номенклатура. А у вас тут, оказывается, птица не прошмыгнет, мышь не пролетит.
Участковый польщенно зарделся.
– Может, это она, соседка? – размыслил я вслух. – Васильцова Вера Петровна в гостях у нашего убиенного ночью-то была? А муж-генерал ее за этим занятием накрыл? За распитием спиртных напитков с академиком? Да в порыве ревности соперника застрелил?
Участковый в ответ на мои умопостроения подобострастно молчал.
Я пролистал тетрадь со списком граждан. Глаза наткнулись на проживающую в одиночестве этажом ниже Марию Кронину, тридцати пяти лет, актрису Театра на Таганке. А также на примечание по ее поводу, сделанное округлым почерком участкового: «Выпивает. Часто бывают мужчины в гостях, разные. Бывает, громко кричат во внеурочное время. Случаются также шумные половые сношения».