Смерть отменяется - стр. 4
В подъезде тоже, невзирая на элитный Кутузовский, как и в моем колхозно-лимитовском доме на Ждановской, не было ни консьержки, ни запоров. Я поднялся на лифте на пятый этаж. Дверь мне открыл Вадик, которого угораздило сегодня дежурить в составе опергруппы. В коридоре топталась пара понятых.
– Введи меня в курс, – попросил я товарища.
– Пойдем.
В кухне эксперт, тоже мне смутно знакомый, описывал труп. Сержант по его команде приподнимал и держал голову убиенного. Лицо мильтона было белым. Да, с трупами родной милиции приходится встречаться, слава богу, нечасто. У нас тут не Чикаго.
Я кивнул эксперту. Тихо, чтобы не мешать, Вадик стал рассказывать:
– Труп сидел за накрытым наскоро столом. Как видишь: коньячок армянский «Пять звезд», лимончик, сыр, яблоки, клубника. Две рюмки, две тарелки. Пулевое отверстие во лбу. Упал прямо на стол. Здесь же, на столе, валялся пистолет. Макаров.
– Самоубийство?
– Пойдем, – Вадик утащил меня в комнату. Ясно зачем: чтобы эксперт с сержантом не услышали лишнего. Здесь, в большой комнате с высокими потолками, все стены были уставлены полками с книгами. Я огляделся: много имелось технической литературы с диковинными названиями, в том числе по-английски и по-немецки. Но и модные вещи типа «Декамерона» или сборника Ахматовой тоже присутствовали – сто процентов, имел товарищ доступ к спискам книжной экспедиции, отмечал галочками дефицит, и ему заказанное привозили прямо на службу. Значит, явно не простой человек – номенклатура.
На одной из ручек книжного шкафа висел аккуратный черный костюм с черным же галстуком и белой рубашкой – словно человек его самому себе на похороны приготовил.
Я кивнул на одежку:
– Суицид?
– Ты слышал когда-нибудь, чтобы бессмертные с собой кончали?
– Нет. Но их и убивают нечасто.
И это тоже была правда. За бессмертного гарантированно давали вышку, причем без права помилования, и урки, например, прекрасно об этом знали. Да и обычные обыватели догадывались, что снисхождения не будет, если кто покусится на высшую касту.
– Может, собутыльник – или кто там в него стрелял – не знал, что убиенный – бессмертный? Кто он вообще такой? Что из себя представляет?
– Гарбузов Андрей Афанасьевич. Сорок восемь лет, академик, доктор технических наук, Герой Соцтруда. Женат. Супруга в данный момент на даче – сидит с внучкой. Участковый сейчас звонит туда, извещает.
И впрямь, откуда-то из другой комнаты слышалось бубнение.
– За какие заслуги стал бессмертным?
– Ты же знаешь, история обычно это умалчивает. Подозреваю, как в совсекретных указах пишется, «за создание и совершенствование ракетно-ядерного щита нашей Родины». А может, ему просто в Жеребьевке повезло.