Смерть - стр. 59
Все еще кручу головой в поисках, как вдруг краем глаза замечаю движение. Вдалеке вижу небоскреб – нежилое здание, такие давно уже никто не использует. На моих глазах он начинает складываться гармошкой, этаж за этажом.
Я не могу оторвать глаз и просто смотрю.
Дом рушится с оглушающим грохотом. На том месте, где он только что стоял, понимается туча пепла и обломков.
– Приди, кисмет. Я не хочу похоронить тебя заживо.
У меня екает сердце.
Вот дьявол.
– Я здесь, Танатос! – кричу я, не желая прятаться, как мышь.
Мой голос тоже гремит и отзывается эхом, но я не уверена, что Смерть слышит. Невозможно определить, где сейчас он сам.
Боковым зрением я, кажется, снова улавливаю движение, разворачиваюсь – но там ничего, кроме нескольких тел и участка дороги. Вдалеке обваливается еще один многоэтажный дом, привлекая мое внимание к контурам зданий Сан-Антонио на фоне неба.
– Лазария. – От громового гласа Смерти я вся покрылась гусиной кожей.
Долго ждать не приходится – несколько минут, и вот уже рядом оглушительно хлопают его крылья. Танатос опускается на землю прямо передо мной, серебряные латы сверкают, крылья распахнуты.
За его спиной между тем обваливается еще один дом.
– Кисмет, – он произносит это так нежно, будто на языке у него тает вкусная шоколадка. – Твое время вышло. Сложи оружие.
– Нет, – предсказуемо отвечаю я.
– Я не хочу быть твоим врагом.
– Пока ты убиваешь всех на своем пути, мы будем врагами, – говорю я.
Смерть приближается ко мне, и в кои-то веки я не хватаюсь сразу же за оружие.
Мне не хотелось причинять ему боль и до нашей последней встречи. А теперь, после того как он спас и исцелил меня… я не могу себя заставить выхватить ножи из сумки. Знаю, звучит невероятно глупо, но так оно и есть.
Всадник останавливается в паре шагов.
– Тогда хватай свои клинки, кисмет. – Это звучит вызывающе. Видимо, он чувствует, в каком я раздрае.
Не дождавшись атаки, он подходит совсем близко. Взяв меня за руку, он сам направляет ее к ножу, висящему у меня на ремне. Сомкнув мои пальцы вокруг рукояти, он вытягивает оружие из ножен. И все это время в его глазах мерцают вызывающие, дерзкие искорки.
– Если мы враги, нападай на меня.
Я начинаю сопротивляться, только когда он подносит лезвие к собственной шее.
– Сделай это, – приказывает он. – Там, прямо под кожей, артерия, тебе нужно только надавить. В считанные секунды я истеку кровью, и победа останется за тобой.
– Перестань, – прошу я шепотом.
Смерть выпускает мою руку, нож выскальзывает из ослабевших пальцев и со стуком падает.
– Я не знаю как быть. – Эти слова признания неожиданно легко выплескиваются. – Я не хочу причинять тебе вред, но просто не вижу другого способа тебя остановить.