Слово в классе. Пособие для современного учителя литературы - стр. 3

Предлагая высокую программу действий властителям, Державин повторяет прием Ломоносова, который, восхваляя, диктовал. Но Державин прекрасно понимает – И Пушкин, разумеется, тоже – что эта высокая программа гуманной справедливости не может быть осуществлена, так как права властителей и вельмож в сущности незаконны: «Се глыба грязи позлащенной!» Прием антитезы, использованный в «Вельможе», являет нам реальный образ «второго Сарданапала», классически наивно противопоставленный идеальным вельможам,

Тем не менее призыв к идеалу явлен в этой гневной оде. Спустя больше трех десятков лет, наполненных крайне значимыми для европейской и российской истории событиями, Пушкин пишет свое стихотворение «К вельможе» (1830 год) – и уж тут само поименование князя Юсупова «вельможей» становится значимым. «Вельможа» у Пушкина – это прежде всего сановник 18 века: «Ступив за твой порог, я вдруг переношусь во дни Екатерины». Что касается современных Пушкину «подпор трона», то в отношении них Пушкин не питает ни малейшей иллюзии – для него они «собранье насекомых»: кто «злой паук», кто «российский жук», кто «черная мурашка», и все «пронзенные насквозь, рядком торчат на эпиграммах». Типичный сановник 20—30 годов 19 века для Пушкина – это, как граф Воронцов:

И уж конечно Пушкин далек от намерения преподать им какой-то благой пример для подражания. Даже Юсупов из стихотворения – никак не образец для подражания, а, скорее, символ ушедшего века.

Поэтическое творчество Державина длилось около полувека, и оно стало художественным отражением его времени. Для Пушкина дух времени – одна из основных тем творчества. В связи с этим можно провести еще одну смысловую параллель между этими двумя стихотворениями. Стихотворение «Вельможа» было написано в 1794 году, и Державин не мог не знать о событиях во Франции, начавшихся в 1793 году. Стихотворение Пушкина «К Вельможе» прямо упоминает об этих событиях. Таким образом, можно рассматривать державинское стихотворение, «праведну песнь», как некое последнее – наивное и почти безнадежное, несмотря на всю гениальную красоту слога – предупреждение «вельможам», которым никак не стать «здравыми членами тела», давно сгнившим в воровстве и равнодушии. Пушкину же ясно, что все предупреждения – и даже французская революция – для благородных подлецов бессмысленны. Общественное благо – пустой звук для сановников, а потому внимание его обращено к реальному внутреннему миру князя Юсупова, к его блистательному прошлому и нынешнему угасанию в Архангельском.