Следствие ведет Баба Яга - стр. 2
— Трансляцию на улицу отключили? Идиоты! Почему нет?! — зашипел директор на помощника.
— Там собрался весь город, ступу многие видели. Если отключить сейчас, они снесут двери, вломятся сюда. А все входы и выходы мадам следователь велели закрыть и стоять насмерть, дабы преступник или его сообщники, если они ещё внутри, не разбежались!
— Бред! Служебный ход был открыт настежь, кому надо, давно сбежали, — вздохнул директор и обреченно поплёлся успокаивать рыдающую приму. — Ну-ну, Оралинда, богинечка вы наша, никто вас не подозревает, как можно! Это всего лишь формальность…
— Обидеть истинного художника может каждый! — гнусаво от слёз, но очень драматично выдала примадонна, отняв заплаканное лицо от плеча директора, чтобы ее отлично слышали на площади. — Даже если выяснится, что всё это чей-то безумный розыгрыш, нелепое недоразумение, я завтра всё равно не смогу петь премьеру! Мои нервы не вынесут этих испытаний! Так и запишите, что это было покушение на меня! Чтобы выбить у меня почву из-под ног! Ах, Ундерфельд, я гибну!
— Воды! — крикнул директор в настоящей панике, понимая, что не удержит мощное тело примы, обмякшей в обмороке. Его единственный шанс — быстренько сменить мизансцену. Оралинда громко всхлипывала и жадно пила воду с валерьянкой. Глубоко декольтированная пышная грудь ее так вздымалась от волнения, что даже все вокруг театра, кто не видел этого воочию, могли ясно представить всю картину. Только не знали, что костюм примадонны в этом акте — из тёмно-синего шёлка со звёздной россыпью. Многие представляли лиф и шлейф бордовыми или малиновыми. Но диадему в царственной прическе медовых локонов все представляли близко к реальности.
— Так-то оно и лучше. Потише стало, — саркастично усмехнулась Яга без всякого сочувствия к ранимой нервной системе артистов. — Кто обнаружил тело?
Директор осторожно передал Оралинду под опеку хора и показал на усатого верзилу с каштановой гривой ниже плеч и в красном балахоне, расшитом рунами. Любой принял бы его за ведущего артиста, минимум — баритона:
— А вот, наш пожарник Полыхаев.
— Я прошу не применять ко мне это вульгарное слово! — действительно весьма артистично, правда, теряя в гневе округлый народный говор, невольно выпадая из образа, возмутился тот. — Сколько раз повторять, я огневед! А вы, Ягда Сычовна, уважаемая, обращайтесь ко мне Фламобор, без церемоний. — Верзила поклонился следовательнице, даже рискнул поймать ее руку для поцелуя. Та взглядом пресекла заигрывания, так что огневед поперхнулся.
— Совершенно верно, заслуженный театральный пожа… огневед Фламобр Полыхаев, — заново представил его директор. — Тончайшее чутье на дымовую угрозу и не только.