Сладостный стон принцессы пустыни - стр. 4
Постепенно ветер утих, принцесса мирно посапывала в обнимку с преданной служанкой. Стражники тоже откапывались, стаскивали вещи, освобождали лошадей и решили передохнуть хоть часок. Поставили часовых и мирно улеглись на мягком песчаном ложе. Наступила отрадная тишина, показалась полная луна, освещающая местность и угловатые камни. Где-то еще гулял ветерок, легким мановением сдувал мелкие песчинки, но пустыня погрузилась в предрассветный отдых. Но не стоит рассчитывать на спокойную ночь, потому что скалы и пещеры таят в себе множество опасностей. И только отряд мирно почил возле валуна, как во мраке притаились живые тени. И они настолько быстро передвигались, приближались к часовым, незаметно крадучись, что утомленные стражники даже не догадывались, какая опасность притаилась за спиной.
Кинжал сверкнул в лунном свете, удар, и противник тихо поник, ведь ему не дали предупредить о нападении. Еще один удар и его сотоварищ тоже упокоился с миром. Черед дошел до спящих у привала. Их резали быстро и безжалостно, люди так и не проснулись, не почуяли беды. На поляне осталось шесть живых теней, вернее – убийц пустыни, облаченных в черные одежды. Это был дикий народ, не подчиняющийся деспотичному Куулуму и его армии. Когда-то храбрых ямиров изгнали из собственных земель, они ушли в пустыню, пересекли дюны и поселились в скалах, что отныне стал их прибежищем. Нынче жирная дичь забралась в их западню, гонимая жестокими ветрами.
Они осмотрели теля убитых, это были хорошо одетые стражники, видимо личная охрана одного из местных вельмож. На руках были золотые браслеты с гербом хищного зверя, точно – имперское знамя. Мужчины сняли защитные платки, их лица сверкнули хищными улыбками, лошадей тут же оседлали, сгрузив на них все ценное; тела оттащили под своды ближайших валунов и закопали в песке, чтобы стервятники и прочая живность не устроили тут прибежище. Но самой интересной добычей казался шатер, который прикрепили к камню, неужели там мирно спит какой-то вельможа, с него можно содрать во сто раз больше золота. Один из нападающих, на вид молодой и красивый мужчина, пошел осмотреться вовнутрь и сообщить подельникам, есть ли опасность. Он был тут главным и самым храбрым. Собратья его уважали, они переносили столько бед, стольких братьев похоронили в дюнах, гонимые императорскими ловчими, но не сдавались.
Когда он вошел в шатер, приметил много ценных вещей и полезной утвари, а еще красивое выбеленное верблюжье одеяло. Вот ведь где прячется богач. Только отдернув покрывало, изумился, увидев двух молодых и симпатичных девиц. Они мирно спали, их руки сплелись в объятия, обе были почти раздеты, словно гаремные гурии из народных сказаний. Молодой храбрец сглотнул слюну, давно он не имел женщины, последний раз лет пять тому назад, они ворвались в деревушку, и ему в качестве трофея досталась пленница. Она была напугана, молила ее отпустить, но тогда ему хотелось лишь удовлетворить свои желания, а также желания всех его собратьев. Но как самому главному, досталась ему первой. Он провел с ней много незабываемых часов, поначалу та плакала от боли, потом устала и смотрела на своего мучителя безразличными глазами. А ему все хотелось и хотелось, потом ямир отвел ее собратьям и те набросились на жертву с голодными глазами. На пятый день девушка скончалась в муках, истекла кровью. Он лично закапывал ее тело, сожалел, что не сдерживал своих братьев. А теперь перед ним две девицы, одну он оставит себе, другую пусть забирает толпа, но только ж какую выбрать – одна женщина с красивым станом и черными, как смоль, волосами, другая – белокожая девчушка. Он был, конечно, не против отведать светлую девицу, возможно, возьмет ее один разок для проверки, а вторая ему понравилась, было что-то в чертах лица хищное и опасное. Ее руки и ноги мускулисты, значит, она вынослива, будет хорошо держаться в седле и сможет управляться по хозяйству. Сможет рожать детей. Нет, он отмахнулся от такой мысли – дети и жена не предназначены для такой жизни. Храбрый ямир из пустыни поступит с ней так же, как и с предшественницей – позабавиться всласть и отпустит восвояси, если она выживет. А толпе пусть вторая девчонка достается, авось силы поубавятся и не будут рвать ее на части.