Сладостный стон принцессы пустыни - стр. 6
– Прекратите! – наконец вымолвила Измир. – Никто так не выиграет, если вы прирежете друг друга. Ты не ускользнешь от его разъяренной ватаги, – указала она пальцем на Гредду. – А ты станешь целью для ловчих правителя, убив его дочь и конвой, – ткнула она пальцем в незнакомца, чтобы ее обольщение его смирило.
Гредда призадумалась, действительно, сумасбродно убегать от ватаги. Она осторожно выглянула из шатра, а там суетились посторонние люди, ожидая сигнала от предводителя. Тем временем касание Измир подействовало и Дарег впал в состояние полной отстраненности и кроме этой женщины и желания обладать ею ему ничего не надобно было. Он привлек ее к себе, а она запрыгнула на него и охватилась ногами. Они несколько секунд изучали друг друга, храбрый ямир уже кипел от не выплескавшейся мощи его чресл, полубогиня ощущала мощный источник страсти. И оба они хотели друг друга. Мужчина скинул ее на верблюжье одеяло и начал снимать с себя все обмундирование, пока не остался совершенно голый. Она и так была нагая, лишь расставив ноги. Дарег повалился на нее и начал целовать, пока его плоть не достигла крайней точки, нет, на прелюдии у него нету сил, нужно выплеснуться и сейчас. Он вошел в нее, рабыня застонала, какой же сильный был его ствол, могучий. Α с каким напором тот двигался, она стонала и выгибалась, в нее вливалась энергия, не то слабое свечение, что исходило от Куулума или его дочери, нет, поток был настолько мощный, что обдавал ее тело молниями. Первое семя брызнуло в ее лоно, но это не остановило Дарега, он продолжал двигаться, ему хотелось еще. Теперь храбрец и победитель мог ее целовать, мог впиться губами в ее губы, но продолжал напорствовать. А она извивалась под ним. Гредда поначалу немного опешила от такой мизансцены, хотя принцесса ещё не общалась с мужчинами, а теперь видела, как самец облагораживает самку, наверное, так делал и ее отец с матерью и наложницами. И к стыду девушки, это ее заводило, стоит присмотреться к этому оборванцу, может и ей понравится. Но, она ведь предназначена другому, и честь невинности должна быть доказана в постели. Гредда даже расстроилась.
Тем временем, Дарег продолжал порывисто двигаться в лоно ее рабыни, он поднялся на колени, приподнял ее и продолжал, постанывая от удовольствия, такое облегчение его чресл уже давно не наступало. Девушка тоже испытывала, как наполняется энергией, но она ощущала еще источники, те кто бы покорно ожидал сигнала снаружи, тоже копили страсть. Ей хотелось всего, она ведь полубогиня, что живет за счет похоти, и ей нужно всегда питаться этим чувством. Дарег снова излился, уже в который раз и решил немного передохнуть, теперь неуемный любовник решил изучить ее тело, такое необычное, светлое. Поначалу, мужчина ведь не видел в нем ничего примечательного, фитюлечку, но сейчас не мог оторваться ни на мгновенье. Тем временем, Гредда присела неподалеку, заняв место наблюдателя, в тусклом освещении рассвета, она видела, как его лицо искаженно в блаженной страсти, что находит благодатную почву для посевов, теперь завоеватель с нескрываемым вожделением исследует телеса его рабыни, и как она постанывает и просит еще. Он присосался к ее шее, а она глупо улыбнулась и посмотрела на свою госпожу, будто намекая, как приятно обладать мужчиной. Гредда словила ее взгляд, закусила нижнюю губу, в ней просыпалось неведомое до селе чувство, будто девушка только проснулась взрослой. Что–то внутри пульсировало в ней, она сформировавшаяся женщина, уже давно должна быть облагорожена мужчиной, но, к своему несчастью, одинокая принцесса, которой нужно отдаться лишь тому, на кого укажет отец. Она ведь тоже могла так извиваться в объятиях этого симпатичного мерзавца. Девушка поежилась и откинулась немного назад, тяжело дыша, на нее накатила волна жара, обдала лицо и шею; ее грудь напряглась, а внутри появилась щемящая легкость. Эти сладостные желания являлись в самые короткие ночи, когда тело просыпалось, отказывалось мирно почивать, тогда прибегала к помощи рабынь: они целовали ее и рассказывали все прелести мужских объятий, а она мечтала, что однажды ею овладеет некий незнакомец, не спросив разрешения, просто облагородит и заберет с собой.