Скифы-арии или арии-скифы - стр. 24

Алтарь

Алатырь-камень, это высоко вероятно ещё и алтарь, он же жертвенник: древние предки, пожелавшие наладить контакт с богом и не имевшие гору в пешей доступности, по её (горы) подобию, под жертвенник приспособили камень (камни). То есть, Алатырь – это, в том числе, алтарь – выделенное, возвышающееся над поверхностью, место на котором приносили жертву-требу, потому алтарь ещё жертвенник и требище, для чего использовали камень, который уподоблялся месту обитания того (тех), с кем желали поиметь сакральную связь – священной горе Алатырь. Позднее, из стремления приблизиться к горнему (небесному, божественному на др. рус.), камни стали громоздить друг на друга, подобно горе-куру, позже этот принцип (сакральный и строительный) был перенесён на сооружение надмогильного холма – кургана. Алтарь со временем обустраивался навесом, стенами и, оставаясь по сути жертвенником, стал называться храмом, который практически древнерусские хоромы-дом-жилище-обитель-алая, что изначально на камне-горе Алатырь или, что выше установленно, алая-ария-ирий-рай на горе Арийтырь (см. выше). Под жертвенники-алтари также использовали столбы-столпы, приобретшие позже более эстетичную форму и чуть изменённое название – ступа (сто(л)п-ступа, см. соЛнце-сонце, укр., славянские.), откуда название, как представляется, изначально жертвенного сосуда (ступы). Сосуд-чаша – самый важный, после жертвенника-алтаря, атрибут священнодействия: праиндоевропейский корень кап – сосуд, чаша (кубок, др.рус.) – место подле алтаря, уставляемое идолами, у славян – капище (см. также киворий – алтарь, навес над ним и сосуд для священнослужений). На санскрите сосуд, помимо, восходящего к праиндоевропейскому, капала (чаша), карака, что явно связано с помянутыми выше карка, каркар и картар (белый, камень и бог, жрец, санс.). В древнерусском языке узкогорлый сосуд, подобный ступе-сооружению и перевёрнутой ступе-сосуду, назывался алабастр (алатарь-алабастр). Основанием для предположения происхождения названия сосуда от алтаря, а не от алебастра – материала, редко используемого в древности для изготовления функциональной посуды, могут служить несколько соображений. Известен подобный древнерусский сосуд, точно изготавливаемый из глины (не из алебастра), под названием балакирь, в котором кирь, это кур-гора-тырь (Балакирь-Балатырь-Алатырь). Кроме того, аЛАБастр-сосуд мог быть аЛЯПистым, плохо сЛЕПленным или ЛЕПшим (лепота-красота, др.рус.) – хорошо сЛЕПленным, где лип (леп), как полагают, клеить на праиндоевропейском, а луб (лаб) – кора, оболочка (скорЛУПа), посудина (судина др. рус.) – первую посуду изготовляли путём плетения из луба (коры) матрицы, по форме подсмотренной у скорЛУПы, и последующего обмазывания глиной, для придания ёмкости герметичности (капала – скорлупа, череп, черепок-глиняный горшок, чаша, блюдо, санс.). Глина, надо полагать, как и алебастр (слово, обозначающее алебастр-материал в санскрите отсутствует), в те времена называлась заодно с землёй – что-то вроде мрд (санс., ср. смерд-земледелец, др.рус.). И только позже стали выделять этот материал (вещество, субстанцию) своим словом-значением – глина, керам (др. греч. ГЛина-КеРам) или пилос (греч., ПИЛос – обратно ЛИП – лепить, ПиЛос-ПЛастичный). То есть слова-обозначения собственно глины, не говоря уже об алебастре, появились заметно позже: древнегреческое керам (глина) вероятно вторично относительно названия одного из основных элементов конструкции ступы – харамика (харам-керам) и обозначения культового места-сооружения – храм. Далее, получили обозначения: от глины – глечик (кувшин), от пилос – блюдо (плато, греч.), от лип (лепить) – лепнина, скуЛьПтура и лепота (красота), а вот корчага и крынка, как видится, не от керам, вероятнее все три от слов-обозначений гора и кур (см. выше). В любом случае, при наличии более одного предполагаемого источника – алебастра (глины), алтаря или лип (лепить) – сакральное (алтарь) имело приоритет над материальным, а при наличии явного указания из названия балакирь (бали-жертвоприношение, санс), алабастр наверняка от алтаря (Алатыря). В поддержку сделанных умозаключений, в санскрите патра-чаша (патра-падре-священник), а в производных от него, индийских языках п(х)уладана – ваза (чаша, пула-пилос). Здесь попутное наблюдение: пула (сосуд) + ладан (масло-сакральный атрибут) – пуладан (пхуладана), при том, что светить из праиндоевропейского lap (пал обр.), пуладана, это лампада – сосуд, предназначенный (и используемый до сих пор) для религиозных (жреческих) обрядов, испускающий благой свет и благовония посредством горения, залитого в него, ладана – а алабастр как раз сосуд, предназначавшийся для благовоний. Таким образом сакральная судина-чаша (патра-падре) вывела на сакральный, незаменимый при алтаре, персонаж – священника, который назывался жрецом, название которого также можно связать с Алатырем. Неоднократное употребление (выше) слова благо(й) не случайно. В Древнем Иране пользовался авторитетом бог, покровитель скота, по имени Вахман – на авестийском Воху Мана – буквально благая мысль. Скот, это, в том числе вол (бык, тоже благо), и вместе с воху (благо) они выводят на волхва (ВоЛ+ВоХу-ВоЛХв), который был ответственным за контакты с Волосом-Велесом (благо-блажь-блазь-Велес, блазе-благо, др.рус.), имеющим возможности приносить предкам блага, как то наслать облака-тучи (оБЛаКо -БлаГо) – источники небесных вод (дождь-трава-скот-вол-благо-Волос). Ранее (НГС) было показано соответствие (практически равенство) солнце-слава-славяне, его можно дополнить: солнце – слава – обратно Волос – болого (Волос поставлен впереди болого-благо только для лада). Если слово-обозначение жрец (жретель, др.рус, от жреть – трк обратно, см. жар-геръ, праслав., жертва-крату санс.) из ряда Тархан-Алатырь, то волхв – Перкун-Белуха. На санскрите благо – брахма, в индуизме бог Брахма – олицетворение всех благ, на древнерусском благо – болого. Священное слово благо замечательно своей вездесущностью, потому видится ключевым: благо-облако (небо, и.е.) – Перкун – Белуха – (Хара) Березаити – берг (гора, герм.) – оберег (др.рус) – берг (защищать, и.е.). При том, что брахма на санскрите ещё и мудрец (он же жрец), а на бенгальском благо-вхала, предложенная этимология слова-значения волхв выглядит безусловной (БРаХма-БоЛоГо-ВХаЛа-ВоЛХв). Не менее «благой» этрусский жрец-авгур (благо-ВХаЛа – аВГуР), ритуальная чаша которого называлась каписом (кап-капище). Такое широкое сакральное представительство слова благо объясняется просто – оно и есть бог (благо – Воху – бог). В дополнение, стоит отметить, что имя Диониса, в ипостаси, олицетворяющей крайние проявления религиозности, Вакх (Благо-ВоХу-ВаКХ-бог). Алабастр – сосуд для БЛАГОвоний, при том, что благо – блазь (см.выше), благо – лабха (хинди), алабастр от реконструируемого названия горы Бологотырь-Белотырь (алабас-тр – блазь-тр – болого-тырь, см. благо-лабха ладонь-длань, др.рус), действительно имеющее место (гора Ак-Бельтырь см. выше), которое одновременно и Белуха, и Алатырь, со всеми, показанными выше, толкованиями – для дополнительного подтверждения этой изначальной сакральной однозначности и понадобились поиски вокруг сосуда. Таким образом, гора СуМер-Белуха-Алатырь (см. выше), в своих названиях содержит ещё одно указание на божественную принадлежность (Благо-Бог). Как видится, непосредственным предтечей волхва, с самым долгоживущим индоевропейским (арийским) обозначением жреца, был шаман – его название тоже не особо скрывает свою сущность: благо на санскрите ещё и шарман (шарман-шаман, ср. верблюд – кРамела, санс.– кэмел, англ.). В поддержку: ашман – небо (авес) – облако (и.е.) – благо, с(ш)аман – монах (тохар) – Воху манах (Воху-благо). Боги Брахма и Вахман (Воху манах) несли в народ благую мысль посредством благой вести: благовещение – вещание – речь – рицать – говорить – балакать – болого – волхв, он же прорицатель – то есть, помимо того, что говорить – благо, древнерусское слово балакать от, ставших со временем надоедливыми, увещеваний (говорильни) волхвов, а не от балакиря (кувшина), как утверждают некоторые, хотя связь через алтарь вполне возможна (см. выше). Подобное по смыслу и, как видится, родственное по происхождению слово бахвалить: волхвы воздавали хвалу богам – благодарили их, а также возводили хулу на нерадивых соплеменников и врагов – порицали (ВоЛХв-БЛаГодарность-ХВаЛа-ХуЛа). Звучание слова хула, в соответствующем контексте, напоминает об оракуле, занимавшегося прорицаниями (балаканьем) на горе – куре – куле, санск. (оракул – ОРал ХУЛу на КУЛе). К слову, хула совместно с кула (кур-гора, санс.) в обратном звучаниии – лихо-лик-вид-див-бог, тому есть весомая поддержка – лекха-бог (санс.). Эти умозаключения согласуются с соотнесением праиндоевропейского корня ж(г)ер (гора) со словом-значением восхвалять, а не, как казалось бы, со словом жертва. В свете вышесказанного, кельтский жрец-дру(ид) (окончание «д» для множ. числа) с большей вероятностью был обязан своим названием (и благосостоянием) алтарю-камню-тырю (ДРу-ТыРь), а не деревам, коим поклонялся. И ещё, авестийское воху (воху манах – монах?) весьма походит на волчий вой (воу), примечательный тем, что издаётся зверем в направлении неба (к богу), исходя из принципа звукоподражания и того, что, как известно, волхвы якобы могли обращаться в волка, схожесть названий жреца и волка не совпадение (волхв-волк). Если кто не приемлет русский, как доказательство (волхв-волк), то наблюдение можно подкрепить санскритскими брахма-жрец и врька-волк (БРХма-ВРьКа). Коль зашла речь об интерпретации непонятных звуков – на санскрите бормотание – барбара, откуда очень может быть варвар (бормочет – говорит непонятно). Название жреца – волхв, а вероятнее исходное слово-понятие болого запечатлено не только в топонимах (Волхов, Вологда и др. см. ниже), но и в сакральных памятниках, коими, например, являлись (и являются) болваны – каменные изваяния, до времён появления нездорового к ним отношения, во множестве украшавших древнерусские и шире скифские степи. Болванами изначально, до распространения слова на нечто бесформенное и тупое (в т.ч. на ум), называли каменные скифские и половецкие изваяния – бабы или балбалы (болв-ан – балб-ал). Как видится, в том числе из изысканий в НГС, слова баба и балбал имели сакрально разные значения. Баба был(а) изображением предка, на первых порах символическим, в виде неестественно (для природы) установленного камня, позже в форме антропоморфной стелы и наконец каменной фигуры. Основанием для такого утверждения является то, что сакральная традиция поклонения предкам в скифской древности имела не меньшее место, нежели то же в отношении к божествам, а предок – отец – баба в арийском и постарийских языках. В то время, как балбалы, исходя из связи названия с божественной благодатью (болого), были изображением божеств. Нельзя не отметить очень вероятную связь слов балбал и отмеченного выше барбара (бормотание, санс; барбара-балбал), указывающую на уместность привлечения последнего в связи с волхвом и на возможность предположения об установке балбалов на захоронениях и других священных местах в качестве вечного (круглосуточного и всепогодного) волхва. Заподозренные (в НГС) в связи с кимерами, кумиры изначально могли быть изображениями именно предков (кимеров) – то есть они древнерусские аналоги скифских баб, позже божества заслонили (или вобрали в себя) предков (Род-Баба-Папай см. НГС). Болваны (балбалы) скифов получили продолжение в древнерусских истуканах. Чтобы поддержать предположение о таких предназначении и распределении этих продуктов прикладного творчества наших предков во имя сакрального, необходимо разглядеть (прослушать) слово истукан. Современные исследователи производят его от старо(древне)русского тукати (стучать), означающего действие, посредством которого делали изображение на (в) дереве или камне. С этим стоит согласиться, так как тукать-стукать-бить на санскрите тарх, а на (др)русском трахать, а ещё проще (из др.рус. же) – тукать-туркать-торкать (см. заТоРКать), только вот дерево и камень, для получения искусственных форм, режут (см. камнерез), а не выстукивают (стукают по инструменту, который режет), не говоря уже о том, что название изображения сакрального должно ему (сакральному) соответствовать, но не технологии его изготовления (истукан – Ас-ТуКаН – Ас-ТарХаН, как тукать-туркать). Все вместе – бабы, кумиры, болваны и истуканы – назывались идолами – идол и истукан – телище (др.рус) или телец, который бык – бог (см.ниже). Наиболее архаичное (главное) и общее, для этих памятников – объектов, визуализирующих почитаемых (предков, божеств), являлось то, что изготовлялись они из сакрального камня-горы – адри-гора и камень на санскрите (адри-адли-идол) – как и дольмены (ДОЛьмен-иДОЛ – обратно ЛИТос-камень, др.греч.). О том, что это был именно камень-гора свидетельствует ещё одно заморское (сегодня) название – менгир (гир-гора), обозначающее более простое и архаичное, нежели дольмен, сакральное сооружение. Кстати, первые блюда изготовляли из камня (бЛюДо-ЛиТос), как и первые горшки-корчаги, название которых от гоы-кура (камень=гора). Таким образом, изначально идол – менее брутальная (более отёсанная) форма-воплощение горы-камня-тыря (Алатыря, тыРь-идоЛ, ср. ряд-лад). И ещё, выразительным и неожиданным (не для участников этого изыскания) примером связи камня, горы и кургана, как погребения и памятника, можно узреть (буквально) в сакральном скульптурном сооружении древних греков, называемом курос – каменном изваянии-истукане юноши, устанавливаемом на могиле, то же, в версии женского рода – кора: кур(ос)-кор(а) – кур-гора – курган – Бабырган – баба (гора Бабырган – Баба+(су)бурган, субурган-ступа-курган). Позже, (когда народ стал беднее?) вместо куроса, устанавливали амфору – сосуд-ступу. Из того же ряда сакральное сооружение армян – хачкар (вишап). Откуда эта традиция и названия понятно, но более обосновано об этом ниже. Привлечённая для сравнения, связка ряд-лад, как оказалось, тоже в строку – слово-значение Латырь (версия названия Алатырь) содержит в себе, причём дважды (дабы не сомневались), не только сакральный камень (Латырь – Лит(ос)-тырь), но и вселенский порядок (рта, санс.-ряд-лад, Лад-тырь), причём оба варианта с двусторонним (потому дважды), сакральным звучанием (прочтением), подтверждающим глубинную связь этих фундаментальных (в мироздании) объектов и понятий. Здесь, в очередной раз можно и стоит показать правомочность принимать к рассмотрению обратное прочтение (озвучивание) сакральных слов (и производных от них) – помянутый выше авгур, кроме каписа (чаши), имел при себе, обязательным священным атрибутом, посох-литус, название которого обратное слову идол. Или ещё, дольмен (как утверждают, «каменный стол», см.ниже) сооружался из плит-камней (камень-адри-ДОЛьмен-пЛИТа-литос-камень). Общую, со словом идол, этимологию имеют слова доля (судьба, рок) и удел (участь), кстати, попавшая под руку судьба, явно связана с судиной (сосудом-чашей), от которой безвариантно, умозрительно и сакрально, слово судно (плавсредство) – арабские авторы сообщали о погребениях в ладьях русов (славяно-росов, не путать со скандинавами в трудах современных поклонников восхода на западе, см НГС). В этой связи, показателен ряд: солнце-ансу-доля-бхага-бог (рус.-санс.– то есть идол-бог). Слова, обозначающие ритуальные атрибуты и действа, также связанные с алтарём (и горой-курганом) – жертва, треба, тризна, страва, трапеза – имеют с ним (алтарём) общее происхождение. Тризна – сопровождающий погребение, обряд, с которым связано изначально сакральное сооружение – цирк. В шибко грамотных источниках, ретранслируемых, например Википедией, можно узреть: «У древних римлян словом цирк (circus, «КРУГ») называлось общественное здание в виде вытянутого ОВАЛА,…». Откуда, при том, что овал не может называться кругом, можно без обоснованного сопротивления заявить связь этого сооружения и его названия с древним (первым) громовержцем (ЦиРК-ТаРХан). Не удивительно обнаружить ту же связь в названии действующих участников тризны – гладиаторов, которые с мечом в честь бога Тархана (ГЛАДиатор – КЛАДенец – обратно ТАРХан, кладенец-меч, др.рус.). Остаётся признать подноготную происхождения тризны, как обряда в честь бога Тархана (тризна – Трагна – Тархан, см. брезеть-оберег, др.рус., кстати, тризна – трагедия). Тризна, как и другие, к богу обращаемые или богоугодные ритуалы, включала жертвоприношение (жреть – приносить жертву, др.рус.) богу, имя которого также выясняется просто (Тархан – Траг-на – обратно жреть, «г»-«ж»). Со стравой (пиром), неотъемлемой частью тризны, связаны ритуальные (обрядовые) хлеба: пирог (пиРОГ, рог-бог или обратно гора, см. НГС), каравай (кур), кулич (кула-гора, санс) и каша – коливо (коло-солнце, кула-гора) или кутья (кут – гора, вершина, санс.). Священный хлеб у древних иранцев – дрон, а название элемента конструкции ступы, символизирующего священную чашу – дрона, то есть налицо связь сакральных алтаря, чаши и хлеба. Мало того, соответствие дрона – пирог и чаша подсказывает в честь кого эти атрибуты (дрона-Туран, пирог-Перкун).