Сказки кофейного фея. Семейный роман-авантюра. Рассказы. Новеллы. - стр. 35
Мягкий профиль фея, едва угадывался в полумраке гаснущих огоньков театральной люстры. Моя рука тотчас очутилась в ее тоненьких, горячих пальцах, сердечко браслета чуть царапнуло кожу моего запястья. Занавес взвился вверх, и мы, все четверо, ахнули одновременно, увидев на сцене дебелую даму в голубом гипюре, обтягивающем плотные чресла, лавиноподобный бюст и мощные плечи боксера или пловца перворазрядника.
Дама, стоя перед огромным зеркалом, тщательно расправляла в волосах цвета жженой соломы огромный красный цветок…. Она не раскрывала рта минуты три. Увертюра, пару раз споткнувшись на окончании, начиналась заново, дирижер нетерпеливо махал палочкой, оглядываясь на сцену и солистку, но дама молчала, как рыба. На сцене появилась еще одна тучная матрона, в бежевой тунике и туфлях – котурнах на остром, как игла, каблуке. Откуда взялись каблуки в тифозном боксе, из которого явно сбежала матрона – наперсница, с определенной длинной и цветом волос на голове, было совершенно непонятно. Уточнять у фея, место проживания этой дамы, я не рискнул.. Вероятно, подразумевался парижский квартал Монмартр или что то в этом роде… Полились звуки арии, с которой вступала в действие главная героиня, и я отвлекся, увлекся так, что не сразу услышал шепот фея, мягкий, насмешливый..
– Hai ragione, preferito.. sarebbe… Meglio hanno cantato invisibili*
– Sei troppo severa, amore mio! – я осторожно поднес к губам ее пальцы, грея их дыханием… – La musica è la stessa… E dopo duecento anni.**
– Madame, фактура и декорации – полный улет… Рубенс в перформансе! – громко зашептал со своего места Ворохов. Фей, сколько мог, старательно держал паузу. Потом серебряное драже все же негромко, обрывисто рассыпалось по полу партера, и я услышал, как она пытается набрать воздух в легкие и подавить смех….Что то смутно белеет в темноте. Это Ворохов галантно протягивает ей платок. Картуш в своем амплуа!
Действие, музыка, накал переживаний увлекает нас постепенно, против воли. Второй акт заканчивается в напряженной тишине зала. В антракте нас вновь окружает толпа.
,,,Вперед, к ее креслу, пробивается немного взмокший в строгом пиджаке и бабочке, Антон Звягинцев, подтянутый, стройный и – необычно серьезный. Он осторожно пожимает хрупкие пальцы фея.
– Светлана Александровна, можете объяснить, а? Ну, какой вот смысл то в этом всем? Тазик на столе… Это что за декорации? И Виолетта, блин,.. Шкаф в миниатюре. Ей по действию – двадцать пять, а тут чего?! Все полста с хвостиком!
– Антон, ну смотри, как на режиссерскую условность…. Вольность..