Сказки кофейного фея. Семейный роман-авантюра. Рассказы. Новеллы. - стр. 34

– Милый, – Не выдыхая, и потрясенно смотря на меня, шепчет фей. Он моментально уловил суть игры. Он всегда тотчас же улавливает все, мой фей.. – А я то, я – есть в этом твоем… категорическом плане? Или как там его называют?

– Конечно, madame, как же – без вас! Вы – главное звено. Без Вас – никуда. – Я подмигиваю фею. – Так что, быстренько, пейте кофе и отдыхать.. Немедленно. Вы для стратегического плана мне нужны в отменной форме. И пусть madame Ворохова уложит Вам волосы. В театре надо – блистать…

– Мы все сделаем. Я фен привезла и лак. – Аня яростно раскладывает по холодной керамике тарелок салат и палочки сарделек. – Грэг, попробуй, тут соли достаточно?

– Нормально – Я со вкусом, нарочито медленно, разжевываю сардельку.– Да, я забыл спросить, а где у нас Лешик? Куда Вы дели младшего Ворохова?

– А что, он тоже нужен для… стратегического плана?? – не сговариваясь, хором, спрашивает у меня вся компания. И замирает на миг, когда я первым начинаю смеяться…

Уже в фойе нас окружила целая толпа: студенты – за редким исключением, в лице красавицы Литягиной, – с родителями; приятели Ворохова – извечная веселая, добродушная, галантная, чуть под хмельком, богема, знакомые Анечки по поэтическому кружку – шумная компания, с обрывками своих и чужих строчек в головах.

И наше, профессорское, нарочитое «благочиние», с сорочками в мелкую точку или полоску, небрежно перехваченную под самым горлом лоснящимся бантом бабочки или удавкой галстука «павлиний глаз» – от которого через три минуты начинает рябить и в глазах, и в голове..

…Не получилось сосредоточиться и осторожно идти по почти «каннской» лестнице, с потертой ковровой дорожкой с бежевыми полосами по краям, ведя под руку крохотного фея, в белом палантине поверх синего бархата, жемчуга, и острого брюссельского кружева. Руку пришлось срочно освободить для приветствий.

Фей вспорхнул вверх по лестнице, вопреки всем правилам, в сопровождении улыбающейся легкими ямочками на щеках и на подбородке, Анечки Вороховой, чьи тонкие лакированные шпильки прочно впились в лестницу, а локти в черном шелке и гипюре осторожно и чуть небрежно поддерживали спину фея. Как раз в том месте, где нужно.

…Пару раз встретившись со мной глазами, Аня сумела утишить отчаянье, полыхавшее там неуемно, тем, что озорно подмигнула мне, и увлекла фея в раковину полукруглого зрительного зала, прямо к нашим местам в шестом ряду партера.

Когда мы с Вороховым, наконец, отбившись от приветствий и кивков на лестнице и в проходах, подошли к креслам, из оркестровой ямы уже раздались первые звуки увертюры.