Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку - стр. 12

Правда, колоколов изначально было три, из которых, по наблюдениям декабриста Владимира Сергеевича Толстого, «самый большой около одного аршина вышины» имел «вырезанную грузинскую надпись следующего содержания: „Мы, государь Карталинии, царь Георгий Малый пожертвовал сей колокол Дзивгисскому святому Георгию, в нашу победу, хроник грузинского хроникона, 372-ой год“, соответствующий по нашему исчислению 1683 году. Другой, меньший колокол разбит и только осталась надпись, что его пожертвовал царь Арчил, а остальное отломано и потеряно. Этот Арчил – сын вышеупомянутого Георгия»49. В то же время, по утверждению Генри Кусова, на колоколе, подаренном Арчилом, была «вырезана грузинская надпись, которая заканчивается словами: „Дай бог, чтобы на звук его приходили на поклонение тебе и прославление“»50. Кто из них прав, сказать сложно, но в начале XX века колоколов также было три и все они, по словам Федора Гребенца (Панкратова), были «привешены» на примитивной колокольне, из которых один был с грузинской надписью, добавляя при этом, что там же огромной кучей были «навалены оленьи и турьи рога, а у дверей часовни, на ступеньках, расставлены всевозможные безделушки, а также необходимые предметы домашнего обихода, как-то: чайники, стаканы, солонки, подсвечники и др.»51.

А вот внутри храма нам побывать не довелось, он оказался закрыт, как и в первый мой приезд в августе 2016 года, хотя, говорят, внутри церкви не менее интересно, помимо икон, есть «углубленные отпечатки рук и фигуры крестов на левой стене алтаря»52. Необходимо также отметить, что многие исследователи, описывая архитектуру храма, склоняются к грузинскому влиянию на ее формы. Однако архитектурная разработка апсиды «не вяжется с нашими представлениями о грузинском церковном зодчестве. Этому „мешают“ восемь гуртов – сплошных полочек из плит, расчленяющих конху (раковину) апсиды снаружи», что очень характерно для осетинских башен и склепов. «Второй чисто местный элемент – фаллическое каменное навершие, венчающее конец апсиды. Оно возвращает нас к местной склеповой архитектуре»53. Тем не менее «„Дзивгисы дзуар“ являет нам еще один живой пример того, как традиционное для осетин, истоками своими уходящее в толщу веков и очень живучее язычество не только успешно противостоит, но и перекрывает христианство. Этот причудливый сплав разнородных, подчас противоречивых, но мирно уживающихся между собой элементов»54 составляет основу мировоззрения осетинского народа.

Следующая наша остановка в Даллагкау, «Нижнем Селе» или «Южном», как его именует Георгий Кокиев