Скатерть Лидии Либединской - стр. 34
– Мне билеты оставлены?
– Пожалуйста! – сказал Лука, быстро оглядев его и роясь в конвертах. – Лев Николаевич будете?
– Почему Лев Николаевич? – опешил Толстой – Я Алексей Николаевич.
– Братец будете? – с успокоительной интонацией произнес Лука.
На это Алексей Николаевич ничего не ответил, взял билеты и ушел.
В.Ермилов[18] пьяным пришел домой вместе с Павленко[19] на Лаврушинский. Павленко пытался доставить его наверх по лестнице. Сели в лифт. По дороге лифт испортился. Ермилова оставили и вызвали жену его вести домой. Но жена не смогла его вытащить и оставила в лифте. После 12 везде погасили электричество, и часа в 4 ночи Ермилов очнулся, лампочка чуть-чуть освещала окружающее. Ермилов увидел сетку и почувствовал себя запертым в клетку. Испугавшись, начал выть звериным голосом. Все спали: пока сбежались, он чуть не сошел с ума.
Наконец пришла жена и увела его домой.
Петр Павленко. Сер. 1930-х
Бунин был, как большинство писателей, либерал, чуть ли не социалист, но он постоянно подчеркивал чистоту своей крови, происхождения, но делал это деликатно.
Свирский[20] рассказывал, как Бунин читал «Анну Каренину», перечеркивал, исправлял.
– Что Вы делаете?
– Сокращаю, слишком растянуто. Можно превратить в маленькую повесть.
Павленко говорит про художественное произведение: – Это говно, но это еще не то, что нам надо.
В 1924 году в период организации ЛЕФ, кажется, Шершеневич[21] сказал Маяковскому в публичном месте, кажется, в консерватории или на премьере. Я был в публике.
– Поздравляю вас с законным бриком!
Слова эти облетели всю публику.
24/II. Вчера говорили о Брике и Маяковском, сегодня узнали о смерти А.Н.Толстого и О.М.Брика.
Был у меня приятель в 1937 году. Прислал он мне сценарий, плохой. Отрецензировал, отправил автору. Через несколько времени рукопись возвращается обратно с надписью, что адресат не разыскан. Внизу приписка чьей-то рукой «адресат сидить».
Был период, когда В.Герасимова была замужем за А.Фадеевым. Фадеев любил выпить. С этой точки зрения она не одобряла его времяпрепровождение с А.Н.Толстым.
– С А.Н. вместе вы представляете собой глубоко национальное явление: гуляка-барин и гуляка-мужик. Я представляю себе такую картину: на балкон выходит А.Н., заспанный в халате, а внизу у балкона стоишь ты, знаешь, бывают такие тощие парни в посконных брючонках, в каких-нибудь опорках, но с чрезвычайно лихим видом.
– Ну как, Санька? – спрашивает А.Н.
– А как ваша милость?
– Спасибо. Как ваша?
– Да уж все будет, как следует, А.Н.! – говоришь ты, заливаясь тонким жеребячьим смехом. После этого вы пускаетесь на неделю в самые грязные похождения.