Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. - стр. 111

. Явление, замеченное А. Д. Беляевым, не означало расслабления студентов и отсутствия интереса к богословской науке. Но смещение акцента с освоения знания на самостоятельную работу имело и такие последствия.

Как обстояло дело с самостоятельным вкладом студентов в свое образование? Возможности для этого предоставлялись в старых формах – лекции и сочинения, но они должны были наполниться новым содержанием и иметь иной смысл: научить элементам научной работы, установить более тесную связь студента с преподавателем. Участие студентов в лекционной форме обучения состояло в аудиторной записи и составлении конспектов. Студенты, прошедшие такую школу, были ей благодарны не только за приобретаемые знания и выработанное усердие, но и за выработанное умение работать с научной литературой и с источниками – конспектировать, выбирать основное, устанавливать факты и обращать внимание на степень их достоверности, устанавливать логику рассмотрения той или иной проблемы. Составленные конспекты переходили по наследству младшим курсам, критически оценивались и пополнялись по мере надобности, составляя, параллельно преподавательскому преемству в той или иной дисциплине, преемство студенческое[427].

Сочинения, ради которых часто приносились в жертву лекции, пользовались преимущественным вниманием как студентов, так и преподавателей. При уменьшении их числа – с семи-девяти в год при Уставе 1814 г. до трех при Уставе 1869 г. (на первых двух курсах) – возросли требования[428]. Исследовательский подход еще при действии Устава 1814 г. сменил «рассуждения», но часто это было школьное изучение уже решенных научно-богословских проблем. Разумеется, изменения не могли произойти быстро, но общие требования к высшей богословской школе – развитие специальных исследований – отражались и на младших курсах. Поэтому и в сочинениях стали постепенно вырабатываться элементы научного исследования: работа с источниками, овладение сравнительным и критическим анализом, умение делать выводы. Однако регулярное руководство студентами, пишущими сочинения, преподавателями по-прежнему практически не осуществлялось: сказывалась загруженность собственными научными изысканиями, составлением курсов лекций. Некоторые преподаватели, занятые составлением лекций, не успевая проверять сочинения, просили написать «что-нибудь с листик»[429]. Студент церковно-практического отделения СПбДА 1878–1882 гг. Алексей Зеленецкий вспоминал, что из всех преподавателей отделения лишь профессор словесности и русской литературы В. В. Никольский и профессор истории философии М. И. Каринский руководили студентами при написании сочинений: давали советы, объясняли проблемы темы, помогали правильно сформулировать цель и задачи работы, учили отрабатывать исследовательские приемы, указывали и даже давали литературу. Остальные преподаватели, отдавая науке «день и ночь» и работая над лекциями, студентами занимались мало