Симптом страха - стр. 30
Из говна, из говна, выросла моя страна,
Ты в говне, да я в говне – жить приятней нам вдвойне!
Люди с удивлением вытягивали шеи и озирались на шумный разноброд, полагая, что снимают какой-нибудь очередной халтурный сериал. Буффонада, и в самом деле, выглядела чертовски нелепо и халтурно. Кто-то случайно ввинтился в стадную массу, его подмяли под себя и выплюнули расхристанным с обратной стороны. Массовка перетекла на проезжую часть Краснопрудной. В руках молодчиков вспыхнули фаеры. Быстро, по-военному, они блокировали автомобильное движение, образовав коридор, пока соумышленники действа отходили к монументу Мельникова.
– Кто это? – Нэнси тревожно растрясла рукав новоиспечённого знакомого.
– Футбольные фанаты, наверное, – неуверенно отреагировал Иван.
– Давай уйдём!
– А что, я против? Отступаем к метро. Только тихо. Возьми меня под руку.
Нэнси послушно взяла Ивана под локоть. Странная и неожиданная мысль посетила её. С этим нагло-весёлым какаду, подумала она, мы, наверно, смотримся нелепо. Странно было думать об этом сейчас, но почему-то ни о чём другом не думалось. Может, и к лучшему.
Движение колонны застопорилось. С хмурых небес полетела едва заметная белая моль, как вдруг её разбавиликрупные чёрно-белые листовки. Они петлисто взмыли вверх, запуленные прямо из толпы, и, медленно кружась, разлетелись по площади. Укачанные ритмом, опали к ногам прохожих.
– Владимиру Ильичу – свободу! – неслись выкрики. – Свободу предводителю!
Рой клаксонов оглушил площадь трёх вокзалов. Листовки появились на стёклах авто. Во избежание водители предпочли остаться внутри тёплых, безопасных салонов и только надрывно сигналили, требуя дороги.
– Это не фанаты, – усмехнулся Иван, отщёлкивая пальцем окурок.
– Я уж поняла! Это они Ленина хотят освободить? Из Мавзолея, что ли?
– Не-а, это лимоновцы. У них, кроме Эдички, есть ещё один партийный лидер. Владимиром Ильичом зовут.
– Так и зовут?
– Не знаю. Может погоняло подпольное. Их вождя на конспиративной малине фээсбэшники приняли. В новостях передавали. Не слышала?
Нэнси, кажется, что-то такое слышала.
– Это же они забрасывали яйцами и тухлыми томатами известных политдеятелей?
Ваня многозначительно кивнул.
– Отморозки лютые! – Он перехватил руку Нэнси и крепко стиснул её в своей ладони.
– И часто у вас такое происходит?
– Не на слуху. Но сегодня день-то знаковый.
С другой стороны площади, со стороны Московского универмага запоздало появились «газоновские» автозаки, которые тут же залетели в крепкие тиски скопившегося автотранспорта. Усиленный щитами, шлемами, дубинками, ОМОН выступил минутой позже. Он полил ручьём наперерез на заключительной пламенно-полемической ноте «Красной плесени». В беспрецедентном сочетании комического и ужасного, демонстранты, спотыкаясь об ограждение и друг о друга, устремились на холм. Попытки завести толпу успехом не увенчались. Никто не ожидал со стороны органов незамедлительного реагирования. Минуя памятник, людской поток в плотной дымовой завесе от горящих фаеров быстротечно перетекал к Ленинградскому вокзалу.