Симптом страха - стр. 29
– Кто это?
– Ну, карманники. Меня, кстати, Иваном зовут.
– Спасибо за совет. Иван.
– Фарцу тоже обходи сторонкой, никогда ничего у них не покупай, – напутствовал Иван. – Как зовут? Откуда приехала?
– Не всё ли тебе равно?
– Не, мне фиолетово. Просто есть маза на полсотни, что я стрельну твой номер телефона.
– Это с кем?
– Ну, с моими бразерсами по игре!
– С Дустой? – припомнила она погоняло обидчика.
– А, тефтелина неотёсанная. – Иван пренебрежительно махнул куда-то в сторону. – Ни вкуса, ни конъюнктуры. Всегда без повода лезет в места поуже. Я ему банку вазелина подарю на днюху. Для таких трудных случаев вещь незаменима. А на тебя я поспорил с Торчиллой.
– Спасибо, конечно, за откровенность! Только я не могу дать тебе номер телефона, потому что его у меня нет.
– Логично… технично! Тогда айда к нам! – подозрительно быстро сдался Иван. – Мы на Тибет, наверно, запулим сейчас…
– Куда??
– Ну, на Воробьёвы. Там будет баттл века в «вольфенштейн». Сечёшь приставочные игры?
– Компьютерные игрушки? – покривилась Нэнси. – Думаешь, мне это интересно?
– Почему нет? Ты такая большая, а в куклы ещё играешь, – Иван многозначительно кивнул в сторону Эмилии. С сигаретой между большим и указательным пальцами, он хитрованом смотрел на Нэнси и цыкал по сторонам длинными плевками.
– А ты такой маленький, а уже к женщинам пристаёшь! – разозлилась Нэнси. Её глаза возбуждённо заблестели, и суровая складка мелькнула в уголках обветренных губ.
Любивший напускную, рассчитанную на эффект, распорядительность, подросток аж обмяк от колоссальной радости освобождения. Для него в этот момент будто отвалили плиту и он в самом деле глубоко задышал. На его лице с большим и узким, как прорезь ртом, полным острых, хищных зубок, отразилось что-то щучье.
– Ну что поделать, если ты мне нравишься.
– Ух ты! – искренне восхитилась Нэнси. – Ухудшение качества человеческого материала выходит на принципиально новый уровень.
– Я не материал! – закричал Иван и внутренняя сталь прорезалась в голосе.
Идущие навстречу люди, с каторжными лицами тянущие брюхатую поклажу, удивлённо реагировали на этот вопль.
– Ты чего орёшь, мальчик? – шикнула на него Нэнси. – Хочешь угостить кофе – угости. А громкими словами незачем бросаться… мы не в театре народной драмы.
– Логично… технично! – Недружелюбность так же мгновенно, как и возникла, отлетела от лица Ивана. Такая постановка вопроса его вполне даже устроила. – Торпедой найдём буфет. Кофе это заништяк, если со всеми делами, с пироженкой.
Неожиданно грохнула музыка и из-за башенки Казанского вокзала выплыла стремительная и раскрасневшаяся толпа молодых людей возраста Нэнси или немногим помладше. При виде молодецко-залихватской людской массы Иван побледнел и как-то суетнулся. Возглавлял шествие заросший бородой, будто лесной дух, сумрачный мужчина, высокий, полноватый, в полувоенном френче, галифе и сапогах, в энкэвэдэшной фуражке с блестящим заломанным козырём. Лицо его пылало, будто его до этого кунали в прорубь. Всем своим видом он смахивал на следователя из лубянских подвалов. Вот только музыка никак не соотносилась с его образом. Из раздолбанного гитарного комбика гремело: