Штрихи к портрету - стр. 17

Примерно месяцев через восемь после интенсивной учёбы, нам на каждый день давали задание освоить (а не заучивать наизусть) по 40 новых слов, чтобы придя утром на занятия, мы могли бы рассказать небольшой рассказ с использованием этих слов на любую тему. После такой проработки слов, они оставались в памяти надолго, поскольку это способствовало развитию смысловому виду памяти.

Вторая командировка в ДРА

Два года пролетело незаметно, при выпуске более 50% слушателей получили дипломы с отличием об окончании полного курса Высшей школы КГБ СССР. После чего нас 11 человек на полгода откомандировали в Ташкент для обучения молодых сотрудников афганских органов безопасности азам контрразведки. Там мы «шлифовали» знания языка фарси, постепенно переходя на язык «дари» – один из государственных языков Афганистана, родственный персидскому языку. Работали в качестве переводчиков у местных преподавателей контрразведывательных дисциплин. По возвращении из Ташкента я был направлен на несколько месяцев на стажировку в «лес», в органы советской разведки, после прохождения которой был откомандирован в Кандагарскую зону ответственности – провинцию Забуль, в провинциальный центр – город Калат, самую неблагополучную провинцию с точки зрения действия активных бандгрупп различной контрреволюционной направленности ( Гульбеддина, Моджадедди, Раббани, Гейлани и других).

Прилетев в Кабул, я обнаружил, что в парткоме Представительства КГБ меня ожидает мой баян, оставленный ребятам при моём отлёте в Союз по окончании срока первой командировки. Около представительства я встретил своего друга Лёню Мальцева, который находился там уже 5-ый год, чему был безмерно рад. Естественно на следующий день мы с ним отметили нашу встречу, он находился в Кабуле с женой и грудным ребёнком Катей, которую я потом тайно крестил в горах Грузии, когда приезжал к нему во время очередного отпуска в Тбилиси, где они тогда с женой и детьми проживали.

Через пару дней я с афганскими вертолётами перевозившими отловленных в других провинциях новобранцев, убыл в провинцию Забуль вместе с баяном и гитарой. По прилёте меня никто из сотрудников опергруппы не встретил, поскольку их никто не предупредил, так как я летел не советским бортом, а афганским. Согласно полученной шифровке они ожидали меня – нового командира оперативной группы провинции Забуль и Главного советника Начальника Управления провинциальной контрразведки, только на следующий день. Я должен был сначала на представительском самолёте АН-24 прилететь в Кандагар, а затем уже, с оказией, прибыть на советских вертушках в Забуль.