Шесть дней любви - стр. 11
Поддержка в танцах была единственным вопросом, в котором мама оставалась непреклонна. Еще она считала, что микроволновки вызывают рак и бесплодие, поэтому взяла с меня слово, что, когда Марджори станет разогревать еду в печке, я положу на колени толстую поваренную книгу, чтобы прикрыть таким образом «хозяйство». А ведь у нас тоже такая печка имелась.
Однажды маме приснилось, что на Флориду вот-вот обрушится страшное цунами, поэтому мне не следует ехать в Диснейленд с папой и Марджори, хотя Орландо не на побережье. Мама свято верила, что отец нанял Эллен Фарнсуорт, нашу соседку, шпионить за нами, дабы выиграть дело об опеке. Чем еще объяснить то, что отец по телефону потребовал отвезти меня на отбор в Малую лигу[7], а днем позже Эллен предложила подбросить меня туда? Чем еще объяснить то, что она приехала попросить у нас яйца: у нее якобы кончились, а она печет шоколадное печенье?
– Эллен шпионит за нами, – твердила мама, – компромат собирает. Эта женщина и жучков нам подсунет, с нее станется! А микрофоны сейчас малюсенькие, хоть вот в солонку прячь.
– Привет, Эллен! – почти пропела мама, вытряхивая солонку.
Сначала я слушал ее с благоговением: откуда она знает о таких штуковинах? И ведь не просто знает, а четко представляет, что с ними делать. Но это давно прошло.
Касательно Малой лиги, так там, по мнению мамы, на корню душат детское творчество, заставляя следовать правилам. Я был с ней согласен.
Например, вызывало недоумение, почему игрокам можно делать лишь по три удара. Или что выигрывает команда, совершившая больше пробежек?
Я был вполне разумным парнем. Бейсбол, конечно, ненавидел, но порой больше ненавидел мамин взгляд на окружающих, ее скептические оценки чужих поступков. Будто все обязаны походить на нас!
– Да что с этой женщиной такое?! – фыркала мама, когда миссис Фарнсуорт родила четвертого. – Стоит отвернуться, и она опять на сносях.
На такие темы мы говорили за ужином. Точнее, мама говорила, а я слушал. Она считала, что за столом нужно беседовать, а не смотреть телевизор. При свете единственной лампы, лакомясь полуфабрикатами – разогревали их непременно в духовке, а не в микроволновке, – мама рассуждала о том, что миссис Фарнсуорт не умеет предохраняться. Небось, диафрагмой пользуется. Мама рассказывала истории из собственной жизни, но всегда из далекого прошлого. Так я и узнавал обо всем: мама ставила поднос на стол и за бокалом вина погружалась в воспоминания.
По ее словам, мой отец был очень хорош собой и я тоже должен вырасти красавцем.
Однажды, вскоре после свадьбы, мама послала его фотопортрет в Голливуд. Она считала, что папа должен сниматься в кино. Странно, что из Голливуда не ответили.