Шефы тоже плачут - стр. 7
- Окей. Сейчас только фартук сниму.
- Жду и надеюсь, Пухляш, - доносится мне в спину.
В такие моменты мне начинает казаться, что я вернулась в свои тринадцать. И мне приходится очень стараться, чтобы прогнать это дерьмовое ощущение.
Переговариваясь с тётей Таней под бокал вина и вполне сносное каре ягнёнка, приготовленное Верой, я раз за разом возвращаюсь взглядом к сидящей неподалёку парочке. Цапля, которую зовут ожидаемо вычурно Миленой, ластится к Орловскому, а тот, не обращая внимания на то, что не один, поглаживает её по колену, и с каждой минутой его рука поднимается всё выше, задирая край и без того короткой юбки.
На меня внимания он не обращает, но это привычно.
- Лапуль… ты чего, уснула? - слышу голос тёти Тани и вздрагиваю, переводя на неё взгляд.
- Нет, я задумалась.
- А! Так что тебе по цвету кажется? Если перекрасим стены в белое и синее?
- Будет хорошо. Только ресторан тогда закрывать придётся же.
- Ну, да. Я же тебе сказала, на неделю, не больше. Ты вообще меня слушала?
Конечно, я её слушала, но явно не слышала. Почему-то вид того, как Орловский весь погружён в свою цаплю, нервирует меня настолько, что все мои слуховые способности как ветром сдувает.
- Пухляшик, скажи мне, как ты относишься к карри? - внезапно спрашивает у меня Андрей, чем вводит в состояние ступора.
- К карри?
- Да. Мы тут с Миленой спорим, что настоящее индийское карри нужно подавать в таком виде, в котором его подают в Индии - очень острым. А ты что об этом думаешь?
- Ты имеешь ввиду обычным людям в ресторане?
- Да, именно это я и имею ввиду.
- М… Не все любят острое.
- Вот! Это я тебе и говорила, - вступает в беседу Милена, смерив меня холодным взглядом серых глаз.
- Кто не любит - просто не будет заказывать. Я вот люблю остренькое.
Его взгляд останавливается на моих губах, и я чувствую, как в лицо ударяет краска. Что за намёки в присутствии матери и девушки? Или мне снова мерещится то, чего на самом деле нет?
- Тогда в меню надо написать десять восклицательных знаков рядом с ним. Чтобы заказывали только самые отчаянные.
- Ты думаешь, острое любят только самые отчаянные? - вскидывает бровь Орловский. - Значит, я очень отчаянный.
- И скромный.
- Не без этого.
Подмигнув мне, он снова возвращает всё своё внимание цапле, а я чувствую себя обделённой. Что это вообще было сейчас? Попытка втянуть меня в разговор? Разрешить какой-то странный спор? Показать что-то ещё, что мне даже не объять своими мозгами?
Пока Милена, подпустив в голос капризных ноток, интересуется скоро ли будет торт, и явственно намекает на то, чем бы хотела заняться вместо того, чтобы оставаться здесь с гостями, в моей голове зреет дурацкий план. Но чем больше он обретает оформившиеся черты, тем больше я нахожу его гениальным.