Щитом и мечом - стр. 8
[1] Священная Римская Империя Германской Нации — политическое образование, просуществовавшее почти десять веков. С середины XV века центр Империи фактически переместился в Вену (как тогда сказал император Фридрих III: «Австрия должна править миром»).
[2] Гувернёр — нанятый воспитатель детей в семье.
[3] «На плечи твои опускается ночь» — стихотворение Александра Якунова.
2. Глава 2
Как я упоминал, план у «мистера Фикса» оригинальностью не блистал. Просто удачно сложились обстоятельства, ну и грех этим не воспользоваться.
Губанов на свои средства построил при имении церквушку (прежняя обветшала и пришла в полную негодность). Торжественное открытие намечалось на завтра. Событие по местным меркам грандиозное, гости собирались со всей округи. Ворота с самого утра были нараспашку.
Губанов с головой окунулся в организацию храмового праздника, забыв дорогу в кабинет. Бдительность слуг ослабла. Занятия с Лизой отложили: девушка крутилась как белка в колесе, не желая ударить в грязь лицом перед соседями. Я оказался предоставленным самому себе.
Всё складывалось удачно. Кругом суматоха, народ бегает как оглашённый. Никому до меня и дела нет. Прекрасно!
Я выскользнул из комнаты, тихой сапой проник в коридор, остановился возле кабинета. Покрутив головой, убедился, что поблизости нет никого, голоса звучали в отдалении.
Кабинет не был заперт, что существенно облегчало проникновение. Ещё раз убедившись, что никто не видит, вошёл внутрь.
Помещение провонялось табаком: Губанов любил покурить трубочку к большому неудовольствию супруги и Лизы (других деток Господь семейной чете не дал).
Здесь было светло, не понадобилось зажигать свечи.
Обстановка располагающая к уюту, давно мечтал завести себе что-то подобное. Два шкафа прямо выдающихся размеров (а вот полочки пусты, непорядок: всё две или три книжки, какие-то переводы с французского. Не удержавшись от соблазна, пролистал. Книги явно фривольного содержания, судя по гравюрам). На стене выцветшая картина — портрет неизвестного, в чертах которого угадывается семейное сходство. Очевидно, дальний родственник.
Портрет выполнен в характерной манере (мне подобные работы попадались часто — выполнены будто под копирку): грубые мазки, простые цвета, округлое лицо (художник не сильно заморачивался с контурами). Для солидности предка облачили в рыцарские латы. Ни дать ни взять сэр Ланселот Озёрный.
Для проверки взглянул за картиной — в подобных местах часто скрывают тайники — и простучал по обклееной обоями стене. Никаких сюрпризов.
Переходим дальше.
Стол. На нём ничего, кроме курительных принадлежностей (кисеты с табаком, целый арсенал трубок разного калибра, «фидибусы» для раскуривания). Губанов не отличался осторожностью, в нескольких местах столешница опалилась (курил в подпитии?).