Щитом и мечом - стр. 7

— Кабинет Губанова. Вот только туда хрен сунешься.

Попасть туда и впрямь было непросто. Губанов никогда не оставлял его открытым, к тому же, когда помещик отсутствовал, возле дверей кабинета обязательно отирался кто-то из слуг.

— И что? Предлагаешь нагрянуть официально с обыском?

— Упаси Бог! Тоньшее надо работать, братишка.

— Ну-ну. Смотри, как бы с нас за проволочку Ушаков бы шкуру не снял!

— За ним не заржавеет, — согласился я.

— Тогда чего тянуть? Я свистну наших, имение перетряхнём. Найдём улики — арестуем Губанова, не найдём, значит чист…

— Или мы не доработали, — прервал я.

— Тоже верно. Что скажешь, Петь: устраиваем обыск?

— Погодим чуток.

— Чуток — это сколько?

— Пару дней.

— Договорились. Два дня и не больше. Удачи, братец! Да поможет тебе Господь!

— Спасибо, Ваня!

Связь отключилась. Я вернулся в дом, погружённый в свои мысли.

Тут уже готовились ко сну. В дверях встречал пожилой слуга с подсвечником в руках.

— Загулялись вы что-то! — проворчал он. — Эка темнотища на дворе!

— Не серчай, любезный! Вон какие звёзды на небе — красота!

— Кой от них толк, от звёзд этих! Вы б лучше спать шли. Идёмте, я в вашу светёлку провожу.

— Пошли. Показывай дорогу.

— За мной ступайте, да под ноги смотрите. Не ровён час запнётесь. За голову не боитесь: у нас притолоки высокие, лоб не расшибёте.

В своей комнате я разделся и лёг на расстеленную заботливыми руками служанок кровать, оценив мягкость перин и свежесть белья. И ведь стирают без всяких «ариэлей», но почему-то всё белоснежное и одурительно пахнет чем-то свежим и морозным.

Как это часто бывает перед сном, я вдруг снова задумался о том, чего потерял, переместившись на три века в прошлое. Выяснилось, что человек преспокойно может обходиться без телевизоров, радиоприёмников, без компьютеров и Интернета. Хотя телефон не помешал бы, тут уж ничего не попишешь.

С другой стороны — тут иной ритм жизни, тут наслаждаются каждой минутой. Время не летит, а будто плывёт вместе с тобой, и ты спокойно всматриваешься в происходящее, оцениваешь его и принимаешь должные выводы. Это своеобразный кайф, который оценят по достоинству жители мегаполисов.

Потом мысли снова вернулись к службе (как же, мужик и чтобы не подумал о работе?!). Ситуация с кабинетом напрягала, я не собирался жить у Губановых вечно. Надо было что-то делать, рисковать. Иначе я мог застрять тут надолго и подвести всю контору.

Стоило лишь закрыть глаза и представить на минуту выволочку у Ушакова и её последствия («эх ты, доля, моя доля — дальняя дорога!» — в лучшем случае), как в голове сразу возник и оформился план действий. Не гениальный, но этого и не требовалось.